За пределы атмосферы. Антология
Читать онлайн книгу.
Тропическая инфекция. Полсотни народу заболело, чё, прикалываюсь я, что ли? – Окошко в воротах с грохотом захлопнулось, шаркающие ее шаги удалились.
– Врет, – донеслось из машины. Это подал голос безносовский лейтенант милиции Загребин. – Нету инфекции. Не нашли. Директор перестраховывается.
– Что за история, Алексей? – Амелин всем корпусом повернулся к милиционеру.
– А-а, сразу много человек чесаться начали. Тамошняя фершальша отзвонилась, чин чинариком, и в соседнюю медчасть, какого-то главноуправления Минздрава, и в район. Ну и все. Затихло.
– Когда воду отключили, что ли? – вспомнил Амелин рассказанное Мариной.
– Ну да. Двадцать девятого перекрыли, а тридцатого без бани-то и зачесались. Водопровод тут вообще на живульку. То и дело рвется, и какая в нем хрень течет – ни богу, ни черту неведомо. Как перекроют за неуплату – так гидроудар, порыв, и все сначала.
«Вода, опять вода», – словно щелкнуло в амелинской голове. Фершальша. Фельдшер? В деле о похищении тоже фигурирует. Пометил себе: поговорить. Тем временем за воротами снова возникло шарканье. Приблизилось.
– Вот приказ директора.
Наметанным глазом Амелин увидел: подпись подверстана на ксероксе.
– Подпись поддельная. Сейчас прикажу лейтенанту милиции товарищу Загребину ломать вор-р-рота, – навыки исполнения служебных ариозо пригождались. Служащая побледнела, залепетала и исчезла, снова хлопнув ставнем. Через некоторое время вышла, ведя за руку малюсенькую девчурку, волочившуюся за ней, как собачонка на привязи.
Хотя бы одно хорошее дело сделано. «Начать наступивший год с хорошего дела, – подумал Амелин, – если бы приметы всегда сбывались, а особенно добрые приметы!» Девчушка, разбуженная слишком резко, сидела на коленях у матери и хлопала серыми, почти как у матери, растерянно и радостно светящимися глазами. Может быть, мамаша поможет как-то продвинуть расследование гнусной истории с миллионом – или больше – тонн гексогена, чуть не тысячей погибших и прочее сопутствующее.
– С тридцатого на тридцать первое, – уверенно сказала невысокая, округлая тетенька с лицом, похожим на блин, с почти что тремя подбородками.
– И сколько было человек?
– Двадцать семь.
– А записи какие-нибудь, истории болезни, велись?
– Ну вот, журнал есть, смотрите.
Михаил Степанович полистал журнал, представляющий собой самую обыкновенную амбарную книгу – толстокорый синий переплет, жирно разграфленные листы. Несколько однотипных записей, одна дата – тридцатое декабря. Жалобы на колющую боль – эта фраза повторялась во всех них. Но их же не двадцать семь, даже на глаз.
– Тут не двадцать семь записей. Только одиннадцать.
– По телефону еще были.
Покосился на этот самый телефон. Старенький, зеленый, дисковый. Как будто за последние десять, да что десять – все двадцать лет ничто не изменилось. Он в школу бегал, а эта розовая герань, наверное, так же цвела на окошке. Этот же шкаф стоял, с медицинским имуществом, эта