Лапочки-дочки из прошлого. Исцели мое сердце. Вероника Лесневская
Читать онлайн книгу.
align="center">
Глава 11
Вера
Атмосфера накалена до предела. Кажется, достаточно искры, чтобы вспыхнул пожар. Пока приглашенные дети беззаботно веселятся, а крошки Воскресенские не отлипают от моей измазанной кремом юбки, взрослые напряжены. Будто в зал кто-то пронес бомбу и теперь главный вопрос: удастся ли обезвредить ее или здание взлетит на воздух.
По спине проносится колючий мороз, и я передергиваю плечами, сбрасывая с себя чей-то взгляд. Недоуменно осматриваюсь, цепляю в толпе мощную, мрачную фигуру Воскресенского – и отвлекаюсь на малышек, которые обнимают меня за ноги.
– Мама, мы тебе тоже голову феи оставили, – одной невинной фразой Ксюша, сама того не ведая, проезжается по мне катком. И повторяет лихой маневр, когда протягивает блюдце с растерзанным кусочком торта и нетронутой сахарной фигуркой.
С трудом выдавливаю улыбку сквозь слезы. И пытаюсь унять скачущее в груди сердце. Они ведь этих фей сразу себе отвоевали – и весь вечер охраняли от всех. А меня словно только что приняли в свою тайную ложу.
Нет. В семью. Я должна бы воспринимать это как милую шалость избалованных девчушек, но мне… больно. Настолько, что нечем дышать.
– А втолую – папе, – ревностно добавляет Маша и отодвигает свою тарелку. – Надо половну, – грозит мне испачканным в морковном муссе пальчиком.
Спохватившись, беру салфетку со стола – и принимаюсь вытирать малышке ручки. Ловлю на себе косые взгляды аниматоров и настороженные – гостей. Впервые оказываюсь в столь неоднозначной ситуации.
– Вера Александровна, понравились вы именинницам, – приглушенно посмеивается Матвей, подходя ко мне со спины. – Смотрите, попросят вас себе в качестве подарка. Знаете, как в том старом фильме… «Игрушка».
– Плохая шутка, Мэт, – осекаю его. – Их отец при желании может поставить крест на нашем возрождающемся бизнесе. Если ему покажется, что я как-то неправильно веду себя с его детьми, то…
– Мы вас в обиду не дадим, – перебивает меня шеф.
Разум вопит, что я должна вернуться на кухню и не искать себе лишних проблем, но непослушный взгляд опять выделяет среди шумной толпы две поцелованные солнцем макушки. Уголки губ тянутся вверх, а вот сердце почему-то не на месте.
– Мам, папа уходит, – подлетев ко мне, малышки дергают меня за многострадальную юбку.
Любуюсь ими и в очередной раз удивляюсь, как у хмурого Воскресенского могли появиться такие яркие звездочки. Он же как корочка черного хлеба, забытая где-то за кухонным шкафчиком на долгие годы. Мрачный сухарь, превратившийся в камень. И ничто не в силах сломать его или хотя бы вызвать трещину. Правда, рядом с дочками он смягчается. Становится не похожим на самого себя. Но этого недостаточно, чтобы размочить его полностью. Две капельки чистейшей воды против застарелого сгустка негатива.
– Значит, у него появились срочные дела, – присев, успокаиваю обиженных детей. И их капризно надутые губки вдруг растягиваются в сияющей улыбке.
Кажется, в этот