*

      Сбежала ночью «кобылица»

      в ту степь: любить «коней» – греша!

      Ну а его душа томится,

      хоть с ним сидит, слегка дрожа,

      спокойный ангел скромно-нежный,

      смешная в верности святой,

      щебечет сладко безмятежно,

      – Ты мой единственный, родной.

      Ей, всё хватает в его ласке,

      от скромной нежности святой.

      А он в мечтах в далёкой сказке,

      там, с той безумной и шальной:

      «Как застреножить «кобылицу»

      своей душой, как удержать?

      Она ведь хочет порезвиться,

      себя от страсти, всем – отдать!

      Чем приманить её в постели,

      чтоб был он сладок – дом-острог?»

      В степи ветра, опять – запели,

      – Лопух ты, добрый паренёк.

      Зачем шальная «кобылица»

      тебе в дому, и – на постой?

      Она от бешенства резвится,

      тоскуя ночью, «где шальной?»

      Он степь не слушал. Днём и ночью

      он лишь страдал, – Люблю! Люблю!

      А «кобылица», между прочим,

      страдала тоже, – Я молю!

      Прошу тебя, небесный боже,

      найди мне – сильного «коня»!

      Пусть будет он от страсти тоже

      шальной, безумный, как и – я!

      Пусть будет он со мною диким,

      в постелях грешен – не святой!…

      Она кидала в небо крики.

      Ей эхо вторила, «…шальной!»

      *

      Страдая, скачет – «кобылица».

      Но не вернуть, её – душой.

      Нет, не вернуть! Она кичится,

      шепча, – Мой муж ты был – не мой.

      Не удержал ты «кобылицу»

      душой своей, теплом маня.

      Ведь я желала лишь напиться

      телесной страсти, знать – твоя.

      Мне нужен был «коняка» – дикий.

      Я этим в страсти – хороша!

      А ты в любви был – не великий.

      Ответь же, мне – болит душа?

      Он отвечал, – Да «кобылица».

      Мне горько знать, что я такой.

      К земле охота приложиться,

      чтоб слышать, ты идёшь домой.

      Душа болит в тоске, и ноет,

      что я тебя не устерёг.

      Хоть был в любви к тебе пристоен:

      красиво нежен. Вот итог:

      желал в любви, я – «кобылицу»,

      но как спокойный, и святой.

      А ты хотела порезвиться,

      и быть, в моей любви – шальной!

      Мой свет угас в твоих желаньях,

      не стал я твой по жизни – бог.

      Любовь твоя в любви – шальная!

      Прости меня. В словах я строг.

      От страсти ты, да – «кобылица»!

      И тем распутна в этом вся:

      кого захочешь, с тем резвишься.

      И от того, для всех – ничья.

      Но ты ответь в своём ответе,

      что ищешь ты в своём плато?

      Кого желаешь ты на свете,

      как сладость, спелое жнивьё?

      Кого сейчас в лугах ласкаешь

      ты телом, языком своим?

      Ответь ты мне, его ты знаешь?

      Скажи, ты хочешь быть, лишь – с ним?

      Ответа