– Можете войти. – Встречает нас Асвальд у двери в палату Ульрика.

      Не успевает он договорить, как Сара, задев его плечом, уже врывается в помещение. Анна, пожав плечами, вплывает в палату вслед за дочерью.

      – Как он? – Шепотом спрашивает Бьорн у отца прежде, чем мы последуем их примеру.

      Асвальд мотает головой.

      – Без особенностей. Обычное пробуждение. С тобой было по-другому.

      – Он не обращался? – Хмурясь, переспрашивает Бьорн.

      И бросает взгляд на открытую дверь палаты, выглядывая через его плечо.

      – Нет. – Прищуривается Асвальд.

      Я отхожу от них на шаг и бросаю взгляд на палату. Ульрик лежит на широкой медицинской кровати с бортами, по обе стороны от него куча приборов и датчиков, но все уже выключены. Кажется, парень просто спит: его руки опущены вдоль туловища, грудь мерно поднимается на вдохе и опускается на выдохе.

      – А его глаза?

      – В норме.

      Я оборачиваюсь и ловлю на себе недоумевающий взгляд Бьорна.

      – И что это значит? – Спрашивает он меня.

      Как будто я каждый день кого-то оживляю и знаю, что из этого выйдет. Это всего лишь второй раз и, надеюсь, последний.

      – Мы точно видели это. – Подтверждаю я. – Спроси у Сары. – Киваю на подругу, которая расположилась по правую руку от Ульрика и не отрывает от него взгляда. – Его глаза больше не были его глазами. Желтые, как огонь, с черным зрачком посередине. Он посмотрел на нас, а затем его веки сомкнулись. Такое не может показаться…

      – Не знаю, хорошо это или плохо. – Глядя на меня с недоверием, заключает Асвальд. – Но нам нужно быть начеку, не отходить от него ни на секунду, хотя бы, еще пару суток. Если тьма внутри него, однажды она себя проявит.

      – Ульрик. – Шепчет Сара, нежно касаясь его руки. – Проснись. Пожалуйста. – Жалобно просит она.

      – Он потерял много крови, и потому еще очень слаб. – Объясняет Асвальд, заходя в палату.

      Мы входим следом за ним, и я прикрываю дверь. Теперь спящий, бледный Улле окружен визитерами со всех сторон.

      – Луна всегда прячет свою темную сторону. – Доставая из чемодана какую-то штуковину, произносит Анна. Это цепочка, на конце которой болтается кулон – темный с вкраплениями рыжего остроугольный камень. – Помоги мне, Сара.

      Она протягивает дочери мешочек. Та послушно вынимает оттуда черные перья и начинает раскладывать на груди Улле, пока они не образуют что-то, напоминающее по форме солнце.

      – Кольцо. – Командует Анна.

      Сара шарит по карманам, затем, словно сообразив что-то, торопливо вынимает из нижней губы серебряное колечко и кладет по центру – как раз туда, где смыкаются основания перьев.

      – Покажи. – Разматывая цепочку над грудью Ульрика, шепчет Анна. – Покажи…

      И я,