Разбойничья злая луна. Евгений Лукин
Читать онлайн книгу.
шагом двинулся вдоль штакетника. Но непривычно плоская земля подворачивалась под ноги – и Николай дважды споткнулся на ровном месте.
Тем не менее сквозь ворота под фанерным щитом с надписью «Турбаза „Тишина“» он прошёл, как сквозь триумфальную арку.
Возле коттеджа № 9 пришлось прислониться к деревянной стенке домика и попридержать ладонью прыгающие рёбра. Он смотрел на пыльную зелёную траву, на серый скворечник над коттеджем № 8, на прямые рейки штакетника, и, право, слеза навёртывалась.
«Гипноз, – сообразил он. – Вот что это такое было! Просто массовый гипноз. Этот проходимец всех нас загипнотизировал… и себя за компанию…»
Да, но где гарантия, что всё это не повторится?
«Пусть только попробует! – с отвагой подумал Перстков, оттолкнувшись плечом от коттеджа. – Ещё раз получит!..»
Опасения его оказались напрасны. Хотя Николай и ссылался неоднократно в стихах на нечеловеческую мощь своих предков («Мой прадед ветряки ворочал, что не под силу пятерым…»), сложения он был весьма хрупкого. Но, как видим, хватило даже его воробьиного удара, чтобы какой-то рычажок в мозгу Фёдора Сидорова раз и навсегда стал на свое место. Отныне с миром Фёдора можно будет познакомиться, лишь посетив очередную выставку молодых художников. Там, на картоне и холстах, он будет смирный, ручной, никому не грозящий помешательством или, скажем, крушением карьеры.
Из-за штакетника послышались голоса – и воинственность Персткова мгновенно испарилась.
– Куда он делся? – рычал издали Григорий. – Ива… Перспектива… Башку сверну!..
Фёдор неразборчиво отвечал ему дребезжащим тенорком.
– Ох и дурак ты, Федька! – гневно гудел Чуский, надо полагать, целиком принявший теперь сторону Сидорова. – Ох дура-ак!.. Ты кого оправдываешь? Это ж всё равно что картину изрезать!..
Николай неосторожно выглянул из-за домика, и Григорий вмиг оказался у штакетника, явно намереваясь перемахнуть ограду и заняться Перстковым вплотную.
Спасение явилось неожиданно в лице двух верхоконных милиционеров, осадивших золотисто-рыжих своих дончаков перед самым мольбертом.
– Что у вас тут происходит?
– Пока ничего… – нехотя отозвался Чуский.
– А кто Перстков?
Николай навострил уши.
– Да есть тут один… – Григорий с видимым сожалением смотрел на домик, за которым прятался поэт, и легонько пошатывал одной рукой штакетник, словно примеривался выломить из него хорошую, увесистую рейку.
– Супруга его в опорный пункт прибегала, на пристань, – пояснил сержант. – Слушайте, ребята, а она как… нормальная?
– С придурью, – хмуро сказал Григорий. – Что он – что она.
– Понятно… – Сержант засмеялся. – Турбаза, говорит, заколдована!..
Второй милиционер присматривался к Фёдору:
– А что это у вас, вроде синяк?
– Да на мольберт наткнулся… – ни на кого не глядя, расстроенно отвечал Фёдор. Он собирал свои причиндалы. Даже издали было заметно, как у него дрожат руки.
Судя