Сашка жил в соседнем подъезде. Поднявшись на пятый этаж, Лёха позвонил. Дверь открылась, и в нос ударил едкий запах краски.

      – Проходи, у меня в комнате ремонт – объяснил Альбинос, – я пока у отца в кабинете обитаю.

      Стены альбиносоотцовского кабинета были сплошь заставлены шкафами с книгами. В углу стоял массивный кожаный диван. У окна – не менее фундаментальный письменный стол, на котором в окружении беспорядочно разбросанных бумаг, сиротливо расположился Сашкин ноутбук. На экране светилась страничка с несколькими строчками и фотография достаточно миловидной девушки. «ГУВД Санкт-Петербурга» – прочёл Лёха в нижнем углу экрана.

      – Ого! – удивлённо воскликнул он.

      – Так, ты этого не видел! Окей?

      – Я к тебе даже не заходил! А учился в параллельном классе. И вообще, мне всё – параллельно!

      – Ну и отлично, ну и проваливай! – Сашка выключил ноутбук и закрыл крышку. За ноутбуком стояло несколько фотографий в старинных рамках.

      – Это кто? – спросил Лёха, уставившись на одну из них.

      – Где? А, эта? Это отец.

      – А он, какого года?

      – Ты что, больной? Ты ещё спроси, не сын ли он твоему Гавриленке!

      – Какого года твой отец? – медленно повторил свой вопрос Лёха.

      – Пятьдесят третьего. И что?

      – И ничего – также медленно ответил Никитин, не отрывая взгляд от фотографии десятилетнего мальчика в шортах с подтяжками. «Мам, смотри, какие у дяди кеды» – прозвучал в голове далёкий голос.

      – Лёх, мне идти нужно, извини!

      – А у тебя отец… питерский?

      – Чикагский! Какой же ещё, конечно, питерский! Коренной Ленинградец. Пошли, я уже опаздываю!