Жил-был дом,

      Полный радужным светом,

      Голосами и смехом людей,

      Он гордился зимою и летом

      Уникальной судьбою своей.

      И весною, и осенью тоже

      Ждал жильцов для объятий всегда,

      Черепично-коричневой кожей

      Укрывая от грусти дождя.

      Каждый шорох и скрип, как локатор,

      Он ловил и хранил у себя.

      И от чувств потихонечку плакал,

      На чердак память дней унося.

      Приседая от радости в танце,

      С ослепительным балом внутри,

      Он с энергией протуберанца,

      Все мечтая, качал фонари.

      Представлял: скоро вырастут дети,

      Обновят его ветхий фасад.

      И в его день рожденья, к столетью

      Соловьями наполнится сад.

      Расцветет, улыбаясь как другу,

      Сквозь размеренный звон мошкары.

      И опять будут сыпать друг другу

      Комплименты до самой зари.

      Но однажды разъехались дети,

      И дожили свой век старики.

      И заметил тот сад на рассвете,

      Как потухли у окон зрачки.

      Как поникли усталые плечи,

      Как притих и осел старый дом.

      Лишь чердак, будто по-человечьи,

      Все глядел на дорогу молчком.

      Словно пес, веря в то, что хозяин

      Вновь приедет и скажет: «Привет!»

      И вернутся из дальних окраин

      Суетливая радость и свет.

      Только нет на дороге прохожих,

      И бурьяном порос верный друг.

      И не слышно соловушки тоже,

      Видно, петь и ему недосуг.

      Поселилось в дому безразличье,

      Вместе с ним обвалилась стена.

      И теперь уж былое величье

      Угадать можно здесь не всегда.

      Опустела округа. И время

      Все смотрело глазами Луны,

      Как ветшания злая экзема

      Разрушала былые мечты.

      Шли года…

      И вот как-то, встревожив

      Сонных птиц, сквозь бурьян и сорняк,

      Заплутав