Взрывы глубинных бомб звучали уже где-то в стороне. Прошло ещё полтора часа тревожного ожидания на опасной глубине. Мансфельд, знакомый с хитрой тактикой англичан, вполне обоснованно опасался, что где-то на поверхности охотник, застопорив ход, упорно прослушивает глубину, ожидая, что противник допустит ошибку и всплывёт на поверхность прямо под жерла орудий.

      – акустик, что там слышно?

      – горизонт чист, гер капитан, похоже ушли …

      Приняв окончательное решение, Мансфельд скомандовал:

      – стармех, всплываем. Глубина 200 метров!

      – есть, 200 метров! – отрепетовал чуть повеселевшим голосом Зигфрид.

      Акустик:

      – шум винтов, гер капитан, … приближается. Пеленг 265 градусов.

      – дьявол, – чертыхнулся Мансфельд. – Право на бот! Курс 70 градусов. Скорость три узла!

      Опять послышались всплески очередной серии глубинных бомб. И опять всё повторилось. Близкие разрывы справа, слева, чуть выше и ниже лодки. Взрывы серии из 24 боезарядов сотрясали лодку каждые 20 минут. Субмарину болтало, качало и, казалось, – скручивало. Всё скрежетало и трещало, но каким-то чудом, она всё ещё была жива. Когда раскаты последнего взрыва угасли, акустик доложил:

      – шум винтов удаляется, гер капитан.

      – сбросить скорость до двух узлов.

      –всё-таки «томми» верны себе, таки сидели в засаде, черти.

      Спустя ещё двадцать минут Мансфельд поинтересовался:

      – Акустик, что там наверху?

      Молодой бородатый моряк, повернувшись в сторону Мансфельда доложил:

      – похоже, что уходят, герр командир. Пеленг уже 256 градусов, понемногу уходит к весту. Шумы винтов тоже стихают.

      Командир:

      – Внимание всем! Стармех, всплываем на перископную глубину!

      Используя остаток запасов сжатого воздуха и энергии аккумуляторных батарей, стармеху удавалось поднимать лодку метр за метром.

      Наконец, последовал его долгожданный доклад: – глубина 12 метров, гер капитан!

      Командир:

      – Акустик?!

      Акустик:

      – шумы винтов очень далеко, гер командир.

      Мансфельд подошёл к рубочному люку, покрутив рукоятку затвора, открыл его. Откинул в сторону и быстро вскарабкался по трапу наверх, в боевую рубку. Включив механизм подъёма перископа и откинув в стороны рукояти управления, он повернул фуражку козырьком на затылок и припал к окулярам. Быстро провернул перископ вокруг своей оси на