О возлюблении ближних и дальних. Наталья Волнистая
Читать онлайн книгу.
же бородавка на носу! Слово «принц» Света Т. писала и произносила через «ы».
Я послушала-послушала, и мне стало завидно – чем я хуже?
И решила сочинить сразу роман, не размениваясь на мелкие литературные формы.
Про принцев, естественно.
Роман назывался «Странствия принца Градиента».
Проснулся как-то принц Градиент в дремучем лесу и понял, что это неспроста. Так оно и было. Злые люди наплели всяких гадостей папе-королю, и тот велел убрать принца с глаз долой – из сердца вон. В лесу было страшно, вдалеке ужасным криком кричала выпь. Точно помню – именно выпь. Принц посидел-подумал и отправился странствовать в поисках подвигов и счастья, чтоб потом вернуться с принцессой и бросить папе-королю драконью шкуру под ноги, папа-король прозреет, раскается и злых людей повыгоняет. Слезы, объятья, свадьба, народные гуляния, фейерверк.
В начале многотрудного пути принц Градиент познакомился с конем. Коня звали очень красиво – Кембрий. И очень быстро, наплевав на мои творческие задумки, конь Кембрий раздухарился и нагло пролез в главные герои. Он тревожно прядал ушами, чуя опасность, он прицельно врезал копытом по главной башке Болотного Чудовища, он отважно сражался с мертвяками и мигом распознал принцессу среди прочих девиц. Орел был, а не конь. Поблекший принц бултыхался где-то на периферии.
Перо летало по бумаге, за пару дней я расправилась с врагами, нагеройствовала, пинками пригнала сюжет к счастливой развязке и отправилась читать нетленку Свете Т., предвкушая триумф.
А ей не понравилось.
В произведении искусства и литературы оказалось слишком много коня и слишком мало принца. Кроме того, не было описано платье, в котором принцесса выходила замуж.
Это был удар.
Черт подери, я так старалась, а ей не понравилось.
С писательством было покончено.
Смерть на взлете.
Прошло много лет, я жила себе, в ус не дула.
И тут неожиданно реанимировался конь Кембрий.
Настоящих, правильных писателей к творчеству побуждает залетевшая муза. Исполнением чего-нибудь вдохновляющего на своей лире.
Меня пробудило ржание Кембрия.
Еще бабушка моя говорила – все у тебя с вывертом, не по-людски.
Так что, если вам понравятся мои опусы, скажите спасибо Кембрию.
А ежели кто пролистнет, плюнет и подумает гневно – на что только бумагу переводят?! – то я ни при чем.
Все претензии к Свете Т.
Я не виновата в том, что она была недостаточно убедительна.
О кактусах и уходе за ними
У одной женщины расцвел кактус.
Ничто не предвещало.
Четыре года торчал на подоконнике, похожий на хмурого и небритого похмельного дворника, – и на тебе.
Зря некоторые считают ее злобной бездушной стервой – у злобных бездушных стерв кактусы не цветут.
И в думах о кактусе она оттоптала ноги сердитому мужчине в метро, но не взвилась оскорбленно (если вы такой барин, то на такси ездить надо!), а улыбнулась:
– Не сердитесь, ради бога, хотите – наступите мне на ногу, будем квиты.
И сердитый мужчина проглотил то, что чуть было не озвучил. А потом вышел на своей станции и не обозвал тупой коровой запутавшуюся со сдачей киоскершу, а сказал ей:
– Ничего страшного, я с утра тоже не силен в арифметике.
А киоскерша отдала за просто так два старых журнала и целый ворох старых газет одному старичку, который очень любил читать, но каждый день покупал только одну газету, подешевле. Вообще-то нераспроданное полагалось списывать, но есть методы обхода.
А довольный старичок пошел домой с охапкой прессы. И, встретив соседку с верхнего этажа, не учинил ей ежедневный скандал (ваш ребенок топочет по квартире, как лошадь, воспитывать надо!), а посмотрел и удивился:
– Как дочка ваша выросла! Не пойму, на кого похожа больше – на вас или на мужа? Красавица будет, у меня глаз наметанный.
А соседка отвела ребенка в сад и примчалась на работу. И не обгавкала бестолковую бабку, записавшуюся к невропатологу на вчера и пришедшую сегодня, а сказала:
– Не расстраивайтесь, и я забываю. Вы подождите, сейчас узнаю, вдруг врач сможет вас принять.
А бабка не стала грозить жалобами во все инстанции вплоть до Страсбургского суда по правам человека, требуя у доктора выписать действенное, недорогое и еще не придуманное лекарство, чтоб принял – и как двадцать лет назад, а вздохнула:
– Я не совсем из ума выжила, понимаю, старость не лечится, вы меня, доктор, простите, замучила вас.
А доктор ехал вечером домой, вспомнил бабку, и пожалел ее, и подумал, жизнь, черт ее подери, летит мимо, мимо, остановился у супермаркета, купил букет и торт с хищного вида кремовыми цветами. И поехал совсем в другую сторону.
– Что мы все, как дети, в песочнице