Жанну встречали с почестями, поистине королевскими. Продумано было всё вплоть до маршрута, по которому она должна была проехать к замку дофина, останавливаясь возле платформ с аллегориями Справедливости, Храбрости, Благородства и Целомудрия, чтобы принять от них венки и знаки отличия. Старшины городских цехов предложили свои услуги по оформлению улиц и тех домов, мимо которых Дева будет проезжать, и, за немыслимо короткий срок, соорудили некое подобие триумфальной арки из раскрашенного холста на центральной площади.

      Всё должно было быть нарядно и празднично. Поэтому, накануне приезда работа нашлась для всех – трудились портные, ткачи, кондитеры, башмачники и прочие другие, чьим ремеслом за последние годы интересовались только в той степени, которая соответствовала нуждам военного времени. Теперь же каждому хотелось блеснуть нарядной одеждой, новыми башмаками и украсить свои окна, если и не коврами, которые далеко не у всех остались, то, хотя бы, полотнищами, на которых было бы выткано что-то, соответствующее случаю.

      Но никакие работы, украшения и официально подготовленные ритуалы не смогли в полной мере отразить ту подлинную радость, что выплеснулась на улицы города, едва победоносная армия проехала через ворота. Лучники оцепления ничего не могли поделать и ехавшую впереди Деву, ещё бледную после ранения, облепили со всех сторон так плотно, что конь под ней, не столько шёл, сколько плыл в ликующем людском потоке. Слова несчастных аллегорий, тянущих свои венки, терялись в приветственных криках толпы, платформы под ними кренились и грозили рухнуть под напором желающих рассмотреть Деву. И, чем ближе приближались к замку, тем сильнее становилась давка, так что пришлось нескольким капитанам обнажить мечи, чтобы отпугнуть хотя бы тех, кто хотел непременно коснуться Девы, а то и проделать весь путь, уцепившись за её сапог.

      Это ликование улиц словно просочилось сквозь толстые башенные стены и заполнило замок, где ожидал встречи дофин со своим двором. Здесь, конечно, вели себя сдержанней, но многие улыбались без обычной любезной натянутости. И даже представители наиболее дальновидных королевских дворов Европы выглядели взволнованными, а не беспристрастно надменными, как им предписывал статус наблюдателей. Все они низко поклонились, когда Жанна вошла, и все заметили, как почтительно согнулся и осенил себя крестным знамением неофициальный посланец папы.

      – Как я рад!!!.. Я так рад видеть тебя!

      Дофин