Молот и крест. Крест и король. Король и император. Гарри Гаррисон
Читать онлайн книгу.
вздох.
– Кто они? – спросил юноша, глядя вслед удалявшейся компании.
Торвин ответил не по-английски, а по-норвежски, говоря медленно и подбирая слова, похожие в обоих языках:
– Это гадгедлары. Ирландцы-христиане, отрекшиеся от своего бога и народа и ставшие викингами. У Ивара Рагнарссона много таких, и он надеется с их помощью стать королем и Англии, и Ирландии. Потом же он и его брат Сигурд займутся родной страной – Данией, а заодно и Норвегией.
– Куда могут и не добраться, – добавил спасший их великан. Он опустил перед Торвином голову в странном, даже подобострастном поклоне и смерил взглядом Шефа. – Храбрый поступок, пастушок. Но ты разгневал могущественного человека. Я тоже это сделал, но я уже давно нарываюсь. Зови меня, Торвин, если понадоблюсь снова. Ты знаешь, что я при Рагнарссонах с тех пор, как доставил новости в Бретраборг. Долго ли это продлится, после того как я показал мой молот, мне неизвестно. Но свора Ивара меня все равно утомила.
Он пошел прочь.
– Кто это был? – спросил Шеф.
– Славный воин из Холугаланда, что в Норвегии. Его зовут Вига-Бранд. Убийца-Бранд.
– И он твой друг?
– Друг Пути. Друг Тора. И кузнецов.
«Не знаю, во что я влип, – подумал Шеф, – но мне нельзя забывать, зачем я здесь».
Его взгляд невольно оторвался от ограждения, за которым так и стоял Хунд, и устремился к средоточию опасности – южной речной стене лагеря викингов, стану самих Рагнарссонов. Он вдруг подумал, что Годива непременно окажется там.
Глава 6
В течение многих дней Шефу было некогда размышлять ни о Годиве, ни о чем-либо прочем. Торвин вставал на рассвете, а трудился, бывало, и за полночь – переплавлял, отбивал, закалял, точил. В таком большом войске не переводились те, у кого ослаб топор на топорище, кому понадобилось заклепать щит, кто вздумал заменить древко копья. Порой выстраивалась очередь человек в двадцать, тянувшаяся от кузницы до края участка и дальше, выходя на дорогу.
Случалось заниматься и более сложным, тяжелым трудом. Несколько раз приносили кольчуги, разорванные и окровавленные, с просьбой починить их, нарастить или подогнать под нового хозяина. Каждое звено приходилось тщательно скреплять с четырьмя другими, а те – еще с четырьмя.
«Носить кольчугу легко, и руки свободны, – сказал Торвин, когда Шеф наконец возроптал. – Но от сильного удара она не защитит, и это сущее проклятие для кузнецов».
Позднее Торвин все чаще предоставлял рутину Шефу, сосредоточившись на сложных и специальных заказах. Но отлучался редко. В самом начале он прибегал к мимике, а говорил по-норвежски и терпеливо повторял, пока не убеждался, что Шеф понял все. Юноша знал, что Торвин и в английском неплох, но кузнец никогда им не пользовался. Он настоял, чтобы подмастерье говорил по-норвежски, пусть даже лишь повторял услышанное. По правде сказать, языки были похожи и строем, и словарем. Спустя какое-то время Шеф разобрался в произношении, и тогда норвежский показался причудливым и корявым диалектом английского – достаточно