Маркс вышел из школы Гегеля и обыкновенно причисляется к левому крылу гегельянцев. И действительно, нельзя отрицать известного влияния философии Гегеля на воззрения Маркса. Но влияние это далеко не так глубоко, так как полагают некоторые критики Маркса. Так, например, нельзя не признать крайним преувеличением утверждение Дюринга, что «вся историческая философия для Маркса покоится на гегелевском отрицании отрицания и должна иметь одинаковую судьбу с диалектикой Гегеля»32. С гораздо большим основанием Маркс утверждал в предисловии ко второму изданию I тома своего «Капитала», что его диалектический метод «по своей сущности не только отличен от метода Гегеля, но представляет прямую противоположность этому последнему методу», и что он лишь «кокетничал» гегелевской манерой выражаться. «Определяя известные события как отрицание отрицания, – говорит Энгельс, – Маркс не думает доказывать этим их историческую необходимость; наоборот, доказавши, что известные события частью произошли, частью должны произойти известным образом, он констатирует, что они совершаются согласно известному диалектическому закону»33.

      Замечание Энгельса очень характерно и выясняет истинную позицию творцов материалистического понимая истории по отношению к диалектике Гегеля. В «отрицании отрицания» Энгельс не усматривает исторического закона, но все же некоторый «диалектический закон». Странный закон, который не может служить доказательством необходимости вытекающих из него выводов.

      На