Мы, воспевая истинные ценности,

      Рисуем для себя картину мира.

      Бичуем недостатки современности,

      Но всё давно в сонетах у Шекспира.

      С годами не меняясь, человек

      Принёс свои пороки в новый век.

      Пророков он не слушал, а напрасно.

      Ну что там, в будущем?

      Да в целом всё уж ясно.

      Не осуждай, Господь, не осуждай!

      Мы не желали сотворить чего плохого!

      Прости ты нас! Быть может, невзначай

      Не приняли всерьёз пути земного…

      Прости, сынок, я не качал тебя в ладонях.

      Я был в бою, когда рождён был ты.

      На поле боя подо Ржевом похоронен.

      Не выжил я в огне большой беды.

      Да, я погиб в жестокой рукопашной,

      Троих штыком отправив в мир иной.

      В траншее вражеской, в атаке бесшабашной

      Четвёртый выстрелил мне в сердце – был живой.

      И, падая, теряя жизни крохи,

      Я заколол его, и я не побеждён.

      Вот так, сынок, я на последнем вздохе

      Врага убил, а ты в тот миг рождён.

      Твой первый крик, твой плач я не услышал.

      Тебя не видя, я тебя любил.

      Такой расклад, сынок, мне в жизни вышел,

      А чтоб ты жил, я четверых штыком убил.

      И помни, сын: я не был живодёром,

      Как эти – в сером, жёгшие людей,

      Что Ленинград пытались взять измором.

      Гореть в аду им, радуя чертей.

      А я положен в братскую могилу.

      Там обелиск и множество имён.

      Спасибо, сын! Тебе и внуку силы

      Хватило, чтоб найти мой медальон.

      Я не безвестен – в вечности слыву…

      Мы победили, в вас я и живу!

      Эх, война, что ты, подлая, сделала?

      Рассадила ворон по крестам…

      Заменила на чёрные белые

      Все