– С чего вы это взяли, что мне часто везёт? – удивился Григорий. Он вспомнил тяжёлое детство в деревне, арест любимой тёти в Самаре, бегство в город Асбест и огромную стройку, где он работал исключительно с зеками.

      – Вижу, – непреклонно бросил Старик и продолжил. – Забыл сообщить, что перед самым отъездом полуторки я очень внимательно посмотрел на водителя. Лампочка у него в голове, конечно, горела, так же, как и у всех. Только светила она удивительно тускло и еле просматривалась. Прямо, как сейчас у тебя. По нынешним непростым временам, это редко встречается. Особенно на передовой, – Старик пытливо вгляделся в Григория.

      – Поэтому я тебе всё рассказал. Очень похоже, что ты выживешь на этой войне и сообщишь о моём удивительном даре грамотным людям. Быть может, какие учёные заинтересуются таким странным случаем.

      – А про себя вы что-нибудь знаете?  Я имею в виду эту отметину? – смущённо поинтересовался Григорий.

      – Как я ни пытался, но не смог рассмотреть у себя, печать скорой смерти или хотя бы непонятную лампочку в черепе, – печально ответил Старик. – Почему-то, ни в чистой воде, ни в каком-либо зеркале, ни на боку блестящего, как огонь, самовара это сияние совсем не просматривается. Хотя, я смотрел на себя, и на многих других.

      Просто глазами я этот блеск отчётливо вижу, а от жидкости и каких-то предметов он совсем не отражается. Почему? Непонятно! Загадка природы! Так что, я про себя ничего толком не знаю.

      Да оно, в общем, к лучшему, зачем мне трястись остаток всей жизни? Тем более что он очень короткий, сутки всего. С другой стороны… Если бы встретил такого же, как я человека, то обязательно спросил у него. – Старик погрустнел и умолк.