Шифр генома. Андрей Толоков
Читать онлайн книгу.
опустил голову и нахмурился. Потом подошёл к окну, отдёрнул занавеску и посмотрел на небо. День был ясный, на небе ни единого облачка. Яков покрутил головой, повернулся к маме и сказал:
− Где он там будет жить? Там ни одного дома нет.
− Там где папа теперь будет жить отсюда не видно, − сквозь слёзы выдавила из себя Сара. – Это очень далеко.
Яша ещё какое-то время смотрел на небо, видимо хотел разглядеть, где там далеко теперь будет жить его любимый папа Ефим.
Отец Якова был очень хорошим хирургом-травматологом. Он не собирался таковым становиться, но жизнь распорядилась по-своему. Ефим Гербер с детства бредил химией и биологией. В итоге за год до войны стал дипломированным фармацевтом. На горизонте маячили научные открытия. Всё это оборвалось двадцать второго июня сорок первого года. Ефим на следующий день пошёл в военкомат.
− Фима, − тихо говорила мама, − ты спешишь. У тебя будет бронь. Когда война, надо очень много лекарств. Это тоже фронт. Подумай, сынок.
− Рива, − прервал монолог жены Арон, отец Ефима, − подожди. Не мешай мальчику становиться мужчиной.
Рива посмотрела на мужа и сжала губы, чтобы не расплакаться.
− Ты по своей воле или заодно со своими друзьями? − спросил Арон.
− Нет, папа, это я так решил.
− Иди, сын, − разрешил отец. – Только береги себя. Помни, умереть легко, выжить трудно. Иди.
Ефим, как человек с медицинским образованием, попал в специальный медотряд. Дело в том, что Фима отлично знал немецкий язык, как-никак мама служила переводчицей в какой-то закрытой организации. К тому же, старшее поколение в семье часто в общении переходило на идиш, и это тоже помогало освоить немецкий. В сентябре сорок первого после спецподготовки Гербер, в составе диверсионной группы, был заброшен в Белоруссию. До сорок четвёртого года Ефим воевал в партизанском соединении.
За линией фронта, в землянках, среди лесов и болот, Ефим Гербер из фармацевта превратился в полевого хирурга. Спас сотни жизней. Не раз находился на волоске от смерти, но Бог миловал. Хотя тяжёлые условия партизанской жизни, ранения, обморожения, дали о себе знать уже после войны. И вот в начале шестидесятых в возрасте сорока пяти лет сердце Ефима Гербера остановилось. Осиротели молодая жена Сара и сын Яша.
В квартире одноэтажного длинного деревянного дома, где жила семья доктора Гербера, не было места для прощания с умершим, поэтому прощаться с Ефимом Ароновичем пришлось во дворе. Гроб поставили на две увесистые табуретки. Вокруг расселись друзья, соседи, Сара и дальние родственники. Близких у Гербера уже не осталось. Здесь, стоя рядом с мамой, Яша опять увидел мужчину с косичками в чёрном костюме. Он стоял у изголовья Ефима и, раскачиваясь, что-то бормотал себе под нос. Все молчали. Понимали люди, что есть какие-то национальные традиции. Относиться к ним надо с пониманием. Хотя в целом, в Советской стране тогда это не приветствовалось. Раввин управился очень быстро, подошёл к Саре, что-то шепнул ей на ухо и ушёл.
Сидели у гроба долго. Сидели и молчали. Потом к Саре подошёл какой-то представительный