Наталия Васильевна познакомилась с графом Алексеем Толстым в художественной мастерской, где упоенно занималась живописью вместе с его тогдашней супругой – Софьей Дымшиц, которую считала своей подругой. Н. В. Крандиевская, дочь известного московского книгоиздателя и писательницы, и жена преуспевающего петербургского адвоката, поэтесса, талантливая художница, она вовсе не думала и не гадала что-то менять в своей устоявшейся и спокойной жизни. Но та мимолетная встреча все перевернула в ее Душе, оставившей внутри себя беспокойный, живо заинтересованный, загадочный, золотисто-карий взгляд Алексея Николаевича. Казалось, он пронизывал сердце – насквозь…

      Что тронуло Наталию Васильевну позже, уже при второй встрече с графом, читающим в одной из светских гостиных отрывок своего рассказа, – она так не поняла до конца…

      Наверное – острое проникновение в суть ее мятущейся, неспокойной Души, что искала свой путь в безбрежном океане жизни. Размеренность безмятежно-довольного существования обычной светской дамы, балующейся «разными художествами» была явно не по ней, но как разорвать невидимые золотистые паутинки, связывающие крылья?

      Ей помог все тот же Алексей Николаевич, посадивший ее в укромный уголок, в тени от гостей,

      в доме писателя – дипломата Ю. Балтрушайтиса, в Москве – Р.), и принесший две чашки дымящегося чая. Чай остывал, золотистая жидкость становилось коричневой, а они все говорили, говорили и говорили: «Вы боитесь самой себя, Вы должны быть смелее, энергичнее, а в Петербург Вам возвращаться не стоит, прежняя жизнь – не для Вас, милая синица Тусенька!» – горячо шептал он, покрывая ее руки нежными поцелуями.