Сапер. Побег на войну. Алексей Вязовский
Читать онлайн книгу.
в Дарницкий лагерь по обмену боевым опытом. Ха-ха, да, конечно, посмотреть на сына Сталина тоже хочется, пока его не повесили на том самом месте, где я уконтрапупил очкарика.
Вот это номер! Сын Сталина уже в плену? Вроде бы он в Белоруссии должен быть. Детали я помнил смутно: будто бы бежать пытался, через колючку прыгал, его и застрелили. А сначала пытались сменять на Паулюса. На что, опять же по слухам, Сталин ответил, что рядовых на генералов не меняет. Похоже, это все свистеж, ибо Яков службу тащил старшим лейтенантом.
Я продолжил аккуратно подслушивать, что там вещает херр майор. Про тяготы и лишения, фанатиков русских. Ну и про скуку. Ах, как хочется развлечься с камрадами. Тварь, я бы тебя в говно истоптал, да не время пока. Пару-тройку часов побухай еще.
Дождался, когда любитель земляных работ с участием военнопленных повесит трубку, и постучал в дверь. Аккуратно, но твердо. Типа имею право, но из вежливости даю знать. Дождался спокойного «Войдите», ну и явился пред ясны очи.
Нет, насчет ясных я погорячился. Порядком залитые уже. Но я внимания не обращаю, пускай человек воспользуется уникальной возможностью нажраться без похмелья. Раз в жизни бывает, и то не у всех. Начал опять про себя, что я фольксдойче, сугубо гражданский человек, попал по ошибке, готов помочь по мере сил, вот и господин фельдфебель…
– Хватит говорить, пока у меня голова не заболела, – остановил меня гауптман. – Что там у тебя за бумаги?
Я достал свою справочку, подал ему. Что он там смотрит? Ни буквы же по-русски не знает. И не думаю, что вертухай – спец в советских документах.
– Это справка об освобождении из сталинского лагеря, – объяснил я и, упреждая следующие вопросы, добавил: – Сидел за то, что с товарищем избили еврейского комиссара. Вот и пришлось три года… ни за что практически.
– Я помню, Матиас говорил про тебя… – ровно, тщательно произнося слова, как это бывает у пьяных, сказал Штраузе. – Акцент у тебя ужасный, конечно, но хоть понятно, что говоришь. – Тут он икнул, обдав меня не менее густым, чем у фельдфебеля, выхлопом. – Решено, будешь при мне переводчиком. Гордись!
– Когда прикажете приступать? – как можно более угодливо спросил я. Надеюсь, получилось.
– Утром после подъема… – Комендант замолчал, собирая в кучу разбегающиеся мысли. – Сюда подойдешь… Определю тебя…
– Разрешите в караулке переночевать, – я решил воспользоваться моментом и просить побольше, – а то в бараке очень холодно.
– Валяй, – милостиво разрешил немец. – Скажешь… Кому скажешь?.. Кто сегодня заступает в караул?.. А! – вдруг крикнул он. – Мюллеру скажешь, что я разрешил! Хотя нет… Посторонним в караульном помещении находиться нельзя! Или можно? Спросишь у Мюллера, как он скажет, так и будет! Иди уже! – И гауптман потерял ко мне всякий интерес, внезапно начав исследовать что-то в ящике письменного стола. Поди, бутылку принялся искать. Ну, не будем мешать.
Новость про Дарницкий лагерь прямо жгла меня, требуя с кем-нибудь