Стать собой. Валерий Кувакин
Читать онлайн книгу.
мы ее практикуем, тем совершеннее она делается, ее можно передавать другим, не теряя ее при этом, подобно отданному другому рублю или яблоку. Она оказалась вне времени и пространства, т.е. вечной и чистой, по Платону. Для идеи, как и руководимого ею разума, нет никаких препятствий или барьеров. Перед ней бессильны расстояния, толщи земные и небесные бесконечности8. С идеями на уровне формальной логики можно обращаться как угодно, непосредственного физического или материального ущерба мы при этом не несем. Другими словами, наши ошибки в этой сфере физически безопасны, правда, до того момента, пока мы не совершаем какого-либо физического действия или какого-то поступка на их основе, руководствуясь ими. Но что интересно, сколько бы мы ни извращали ее, сколько бы ошибок и ложных операций с нею ни совершали, сама идея никогда на это не пожалуется, все стерпит и не скажет, что, мол, ты ошибся, что я не такая и т.д. (Это может сделать лишь конкурирующая идея или чисто практическая ситуация, скажем, тупика или невозможности реализовать какую-нибудь физическую потребность на основе этой идеи.) Можно и дальше перечислять достоинства идеи, особенно в теоретических науках, в которых все моделирование реальностей теоретично, идейно. Они позволяют делать сложные мыслительные (идейные) эксперименты, модели и т.д.
Но поскольку у меня отношения с идеями давние и непростые, то я буду говорить не столько о светлой стороне дела, сколько в основном о тех, к сожалению, «теневых» чертах идеи, о которых, как мне неоднократно приходилось убеждаться, большинство из нас не задумывается по самым разным причинам. Собственно именно ввиду нашего по большей части идеалистического отношения к идеям я и загляну за их фасад.
Что это за черты?
Во-первых, идеи подают, позиционируют себя, как мы уже сказали, в качестве чего-то идеального и истинного. Плохое здесь в том, что они, мягко говоря, не отличаются при этом скромностью. Ни одна из идей как таковая не говорит нам – я могу нести в себе ложь, я тебе на подхожу, я могу тебя подвести или просто загубить. Если мы и замечаем это в них, то это не заслуга идей, а заслуга нашего разума, который использует для выявления ошибки обязательно и как минимум другую идею.
Отсюда другое ее свойство, т.е., во-вторых, идея как таковая, т.е. в своей самотождественности несовместима со всякой другой идеей и по сути враждебна ей. Идеи в принципе, по самой своей сущности несовместимы друг с другом. Как, скажем, идея воздуха может быть тождественна или совместима с идей ботинка? Никак. Отсюда – бесконечные споры, скандалы, война идей друг с другом. Ее легко угадать как в непрекращающихся идейных битвах политиков, философов и всяких идеологов, так и в науке в виде конкуренции точек зрения, доказательств, опровержений и интерпретаций. Но если мы коснемся идей оценочных, нормативных суждений, то вот где открывается настоящий хаос в отношениях между идеями, вечная война не на жизнь, а на уничтожение! Об одном и том же мы найдем массу несовместимых и прямо противоположных идей.
Неизбежность
«Великое есть дело, – писал М.В. Ломоносов, – достигать во глубину земную разумом, куда рукам и оку досягнуть возбраняет натура, странствовать размышлениями в преисподнюю, проникать рассуждением сквозь тесные расселины и вечною ночью помраченные вещи и деяния выводить на солнечную ясность».