Нашу «Уазик» мы оставили рядом с машиной Ивана, которой Валера спустил колёса, шипя себе под нос проклятия. Дальше на автомобиле было не проехать. Заболоченная местность сжимала узкие возвышения с кустарниками, зигзагами уходящими вглубь топей. Я сверился с картой на смартфоне и проложил уточненный маршрут. До цели было не более километра, ерунда для обычного пути, но не для местных низинных болот, где прощупываешь шестом каждый шаг. Поначалу мы, надев болотники и взвалив на себя увесистые рюкзаки, двигались по приметным следам, оставленным нашими нерадивыми друзьями. Для заядлого охотника Валеры идти по меткам в виде примятой травы, надломленных веток редких кустов и вдавленных в грязь отпечатков обуви – плёвое дело. Иван и Серёга, проходившие тут до нас, также были увешаны рюкзаками и инструментом, и не стремились скрыть свое прохождение. Ситуация осложнилась когда мы вышли на участок в несколько сотен квадратных метров, покрытый озерцами зелёной воды, с ковром ряски сверху. Грязная вода с водорослями доходила до середины голени, а редкие холмики, поросшие чахлыми деревцами, располагались совсем не по пути. Здесь след потерялся, но зато вдали уже виднелся крупный плоский холм, немного возвышающийся над уровнем болота. Я всмотрелся в бинокль, изучая его. На поверхности холма, протяженностью метров около пятидесяти в самом широком месте, рваными зелёно-чёрными грудами лежали обломки бетонных перекрытий. Кривые, тёмные деревца, там и сям разбросанные по холму с остатками укреплений, прятали своей желтеющей листвой обломки от посторонних глаз.