Деревья листву отряхают,

      И солнышко сходит на нет.

      Всю осень грустят и вздыхают

      Полонский, и Майков, и Фет.

      Всю осень, в какую беседку

      Ни сунься – мелькают впотьмах

      Их брюки в широкую клетку,

      Тяжелые трости в руках.

      А тут, что ни день, перемены:

      Слетает листок за листком.

      И снова они современны

      С безумным своим шепотком.

      Как штопор, вонзится листочек

      В прохладный и рыхлый песок —

      Как будто не вытянул летчик,

      Неправильно взял, на глазок.

      Охота к делам пропадает,

      И в воздухе пахнет зимой.

      «Мой сад с каждым днем увядает».

      И мой увядает! И мой!

      Вода в графине – чудо из чудес,

      Прозрачный шар, задержанный в паденье!

      Откуда он? Как очутился здесь?

      На столике, в огромном учрежденье?

      Какие предрассветные сады

      Забыли мы и помним до сих пор мы?

      И счастлив я способностью воды

      Покорно повторять чужие формы.

      А сам графин плывет из пустоты,

      Как призрак льдин, растаявших однажды,

      Как воплощенье горестной мечты

      Несчастных тех, что умерли от жажды.

      Что делать мне? Отпить один глоток,

      Подняв стакан? И чувствовать при этом,

      Как подступает к сердцу холодок

      Невыносимой жалости к предметам?

      Когда сотрудница заговорит со мной,

      Вздохну, но это не ее заслуга.

      Разделены невидимой стеной,

      Вода и воздух смотрят друг на друга.

      На античной вазе выступает

      Человечков дивный хоровод.

      Непонятно, кто кому внимает,

      Непонятно, кто за кем идет.

      Глубока старинная насечка,

      Каждый пляшет и чему-то рад.

      Среди них найду я человечка

      С головой, повернутой назад.

      Он высоко ноги поднимает,

      Он вперед стремительно летит,

      Но как будто что-то вспоминает

      И назад, как в прошлое, глядит.

      Что он видит? Горе неуместно.

      То ли машет милая рукой,

      То ли друг взывает – неизвестно!

      Потому и грустный он такой.

      Старый мастер, резчик по металлу,

      Жизнь мою в рисунок разверни, —

      Я пойду кружиться до отвалу

      И плясать не хуже, чем они.

      И в чужие вслушиваться речи,

      И под бубен прыгать невпопад,

      Как печальный этот человечек

      С головой, повернутой назад.

      Душа – таинственный предмет.

      И если есть душа, то все же

      Она не с крылышками, нет!

      Она на колбочку похожа.

      Прозрачна так же и чиста

      И, как она,