Призраки вокруг нас. В поисках избавления. Джеймс Холлис
Читать онлайн книгу.
своей автобиографической книге «Смерть в семье» Джеймс Эйджи[19] вспоминает летние ночи своего детства в Ноксвиле, когда после ужина он вместе со всеми сидел на крыльце, слушал звон от брызг поливающей газон установки и стрекот цикад, пока приятная усталость не смаривала ребенка. Крупнотелые люди относили его в кровать с любовью и нежностью, но никто из них никогда не рассказывал ему, кто он на самом деле. Так же и Джеймс Джойс в обличие своей персоны – Стивена Дедала – сидел и грезил за школьной партой, выписывая свое имя внутри концентрических окружностей, начиная от своей семьи, школы, страны, Ирландии, планеты Земля, вселенной, чтобы узнать свое настоящее имя и услышать истинную историю о себе. Оба они потратили свою взрослую жизнь на собирание этих историй и вплетая их во все более сложные и крупные структуры сознания.
Не задаем ли мы в детстве те же вопросы, не думаем ли о том же самом? Не раздумываем ли мы над тем, в чью историю мы попали? Будучи ребенком, я думал о том, не является ли небо над головой, которое моему глазу казалось необъятным куполом, всего лишь точкой в мозгу некоего космического сновидца, во сне которого я двигался и чувствовал себя свободным, хотя в любую секунду он мог бы проснуться или начать видеть другой сон. Нет, я не был чудаковатым ребенком. Я просто любил подумать, и я чувствовал, что подобная история должна существовать, доселе мне нерассказанная, но кому-то известная, например, взрослым. (Однако я до сих пор в некотором роде разочарован, потому что пока не нашел взрослого, чья история имела бы больше смысла, чем мои детские видения.)[20]
Какая история, рассказанная или нерассказанная, вплетается в наши ДНК, наш геном и воспроизводит одну и ту же старую добрую? Юнг говорил, что если уничтожить все человечество, кроме двух особей, вся культура и цивилизация восстановится точно таким же образом: сначала воспроизведутся генетически обусловленные истории, архетипические энергии, лежащие в каждом из нас, а затем – все модели, динамические структуры, персоны и развязки старых как мир сюжетов, разыгрывающихся снова и снова и ныне, и присно, и во веки веков. Тот, кто не знает, что сегодняшняя история – лишь перепев старой, тот плохо разбирается в хрониках человечества. Те же эпизоды, те же глупости, те же инфляции и дефляции, и все, что возвращается земле, отыгрывается вновь и вновь. Настоящее заполнено архетипической динамикой, которая постоянно напоминает нам о том, что даже нерассказанные истории продолжают действовать, пусть и бессознательно. Неосознаваемое настоящее – это история, которая хочет быть рассказанной, которая настойчиво проникает в нашу жизнь. Над входом в свой дом Юнг поместил надпись со словами, принадлежащими Эразму Роттердамскому: «Прошенный или нет, Бог здесь пребудет». Точно так же древнейшие истории, рассказанные или нет, неизбежно проступают в наших бессознательных решениях, наших антипатиях, наших заботах, наших проекциях, наших тайных планах, а затем они перепроигрываются в соответствии с моделями, которые и составляют
Джеймс Эйджи (1909–1955) – американский писатель, журналист, поэт, сценарист и кинокритик, посмертно получивший Пулитцеровскую премию за автобиографический роман «Смерть в семье».
В своей автобиографии К. Г. Юнг вспоминает, как в детстве он сидел на камне, думая о камне и задаваясь вопросом, не думает ли камень о нем на самом деле (Memories, Dreams, Reflections / Еd. Aniela Jaffe. New York: Pantheon Books, 1961. 20. – Рус. пер.: Юнг 1998a, с. 36).