На капитанский мостик Элай поднялся одним из первых. Замер, почтительно склонившись. Шурхен тоже был здесь. Жрец стоял рядом с Драконом, и казалось, что это не Боевой Лорд, а представитель Серго Совета собрал офицеров. Будто бы серолицый морт был истинным командиром.

      Шурхен выглядел недовольным. Губы поджаты. Крылья носа раздуваются в такт дыхания. В глазах ненависть.

      Стратеги один за другим поднимались на площадку, занимая привычные места. Последним явился угрюмый Йорг. Шёл здоровяк нарочито медленно. Металлические ступени стонали под раздутым и деформированным скафандром.

      Взгляд офицера не сулил ничего хорошего.

      – Быстрее, Йорг! – процедил Шурхен.

      Стратег проигнорировал слова жреца. Демонстративно остановился и прорычал:

      – Не командуй мною, храмовник. Я подчиняюсь Боевому Лорду!

      – Ты подчиняешься Отцу!

      – Отцу, а не храмовнику! – Йорг поднялся на площадку. Встал, повёл плечами. Броню стратега распирало изнутри, словно под доспехом взорвался заряд.

      – Мои слова – слова Отца, глупец! Мои устремления – устремления Отца.

      – Должно быть наоборот, – ухмыльнулся офицер. Серое лицо жреца побелело.

      – Стратег Йорг, прошу, помолчите, – сказал Дракон.

      – Слушаюсь, дор Боевой Лорд.

      Шурхен мерил дерзкого офицера ледяным взглядом.

      – Дор Шурхен, давайте перейдём к трагической сути нашего собрания, – мягко предложил Дракон. Жрец не пошевелился.

      – Дор Шурхен…

      – Твои люди подвели Отца, – серолицый не сводил глаз с Йорга. – Не тебе меня подгонять.

      Дракон поморщился, но умолк.

      – Твоя вера в Отца слаба, Йорг, – жрец отказался забывать о демарше стратега. – Ты осмелился возражать его голосу.

      – Его ли голосу? – вскинулся Йорг. – Действительно ли голос Отца исходит из твоего поганого рта, жрец? Не свои ли желания ты озвучиваешь? Не желание ли Серого Совета мы выполняем?

      Шурхен ошарашенно вскинул брови.

      – Йорг! – одёрнул подчинённого Дракон.

      – То, что мы делали там, в Мон-Го-Риане, сортируя детей – то была твоя воля или Отца? – проигнорировал командира стратег.

      Элай вздрогнул, но удержался от взгляда на Йорга. Стоя прямо, глядя перед собой, он почувствовал знакомые сомнения. Значит, не только Ловсону в душу вошла заноза.

      – Гражданские неповинны в делах мятежников. Разделять детей и матерей, как ты приказал, воля Отца? Зачем Отцу нести горе тем, кто отправляется во свет?

      – Ты… смеешь… – задыхаясь, выдавил из себя Шурхен, – говорить… такое?!

      – Смею. Отец не может так поступить. Ты лжёшь.

      Йорг посмотрел на застывших стратегов.

      – Вы сами всё видели, братья…х-х-х…

      Шурхен