Рельсы… Рельсы. Александр Беляков
Читать онлайн книгу.
госпиталем оказалась богатая усадьба, национализированная и перестроенная в соответствии с медицинскими нуждами. По небольшому саду с хорошо прибранными дорожками прогуливались окутанные в несколько слоёв одежды солдаты и командиры. Но даже так из-под полушубков и шинелей проглядывали пропитанные кровью бинты. Особенно Волкову запомнилось лицо одного из бойцов. На месте правого глаза у него была дыра, затянутая лоскутами кожи, закреплёнными несколькими швами. Половины нижней челюсти не было. Короткий подбородок переходил в изуродованное шрамами подобие рта, навечно приоткрытое из-за натяжения тканей. Волков прекрасно знал начало той истории, которую пережил этот боец. Наверняка он бежал в атаку, но затем средь треска пулемета и шлепков пуль по грязи он услышал далёкие раскаты. Прошла секунда и воздух разрезал душераздирающий свист, над каской что-то разорвалось, прикосновение ада к голове и боль… ужасная боль в лице. Шрапнель. Несколько металлических шариков впиваются в кожу, грызут мясо и добираются до костей, ломая их в труху. Кровь наплывает на глаза, и только потеря сознания спасает от разрыва лёгких криком надвигающейся агонии. Но сладостная темнота издевательски молниеносна, боль вырывает его из дрёмы в брезенте госпитальных палаток. Он тянется к образу красного креста на потолке. Он стонет, он молит, он просит, он прощается и вдруг начинает орать, дико, несдержанно до треска рёбер, до срыва на хрип. Хирург делает что может, долг говорит ему беречь жизнь, а не красоту.
Теперь Волков знает продолжение этой истории. Он жив, он дышит воздухом зимнего сада. Но боль никогда не уйдёт. Она сидит в его трости, форме, каждом отражении, каждом отведённом взгляде. Каков конец этой истории? Он вспоминал фотокарточки, которые показывал ему товарищ в землянке – работы французских мастеров пластики. Из керамики и металла они делали новые ноги, руки, лица. Быть может, и этому парню попадётся такой волшебник. Хотелось бы верить. Если нет… сможет ли он жить с этой болью вне зимнего сада госпиталя?
‐ Товарищ комиссар? – К Валерию подошла одна из сестёр милосердия, – чем обязаны?
‐ Проведите нас в морг. У меня особое распоряжение. И пригласите к нам врача подходящей специальности.
– Он у нас один. Прошу за мной. Анастасия, позови Виктора Петровича.
Ютясь по узким коридорам, группа спустилась в погреб, где, судя по всему, раньше хранилось вино. Теперь здесь вместо запаха душистого винограда, терпких специй и бочковой древесины царили металлический аромат крови, сладковатый – гнили и формалина. Винные полки заменили на холодные секционные столы. Несколько из них были заняты.
– Прошу, укладывайте тела на свободные места.
– Благодарю. Вы можете идти. Бойцы, вы тоже свободны. Отправляйтесь в расположение.
Оставшись наедине, Волков прислонился к холодной кирпичной стене и закрыл глаза. Мозг потихоньку закипал, пытаясь переварить все поступившие мысли. Впереди была добрая половина дня. Ждали новые люди, допросы, документы.
– Прошу прощения? – Вмешался