Повседневная жизнь советских писателей от оттепели до перестройки. Александр Васькин
Читать онлайн книгу.
состязания начинались обычно после четырех часов пополудни. Солнце уже катилось к закату и не так пекло, как днем. А на Рижском взморье, кому-то кажущемся холодным, оно коварное: нетрудно и обгореть. На теннисном корте в Дубулты часто видели поэта Сергея Григорьевича Острового, в 1969–1988 годах возглавлявшего Федерацию тенниса РСФСР. Среди литераторов это была даже более почетная должность, чем секретарь Союза писателей. Секретарей куча, а теннисная федерация одна. Сергей Островой известен как автор стихов, ставших популярными песнями, – «У деревни Крюково», «Песня остается с человеком», «Зима» («Потолок ледяной, дверь скрипучая») и т. п. Само собой, писал он и о теннисе. А ветераны отечественного спорта по сию пору с благодарностью вспоминают его деятельность во главе теннисной федерации.
Сергей Островой нередко побеждал своих соперников на теннисном корте. И много сочинял. О его плодовитости ходили легенды. Литературовед Геннадий Григорьевич Красухин вспоминает:
«В нашей “Литературной газете” печатался часто. Но наш отдел тут ни при чeм. Ни при чeм и оказывался отдел публикаций, когда отделили его от нашего отдела русской литературы. Потому что ни туда, ни туда Островой стихов не носил. Они поступали в отдел от Чаковского (главный редактор газеты. – А. В.). Александр Борисович присылал обычно довольно толстую пачку стихов и просил отобрать то штук пять для отдельной подборки, то пару стишков (его выражение) для коллективной. Зачем это было нужно Чаковскому? Нет, он не был поклонником поэтического таланта Острового. Но он по несколько раз в неделю играл в теннис. Чаще всего с Островым. Тот играл почти профессионально… Вот и вручал Островой ему свои толстые пачки после игры»27.
В теплое время года на корте в Дубулты было тесно от игроков, благо что сооружен он был по всем правилам: покрытие сделали из специального материала – теннисита, утрамбовали катком, разлиновали на зоны и повесили сетку. От желающих погонять мяч отбоя не было, порою приходилось записываться в очередь. Среди завсегдатаев теннисного корта были драматурги Морис Слободской и Борис Ласкин, а также Юрий Любимов. Латвия в те годы славилась своими отменными теннисными кортами. А в Дубулты чуть ли не каждый день наведывались и местные девушки-теннисистки, неизменно привлекая внимание писателей, приезжавших без жен. Те, кто не играл, наблюдали за игрой со скамеек, мест на которых едва хватало. Было весело.
Однажды, приехав в несезон, в холодном марте, Дзидра Тубельская познакомилась с Константином Паустовским. Ее с дочерью Викторией поселили в Охотничьем доме. Нельзя сказать, что народу было много. В столовой она узнала Константина Георгиевича, сидевшего неподалеку: «Он был небольшого роста, с резко очерченным лицом, в очках. Вскоре мы стали здороваться и перекидываться несколькими словами о погоде, морозе и невероятном количестве снега. Но даже такие обыкновенные замечания в его устах не звучали банально». Тут, как на грех, Виктория заболела воспалением