За неделю до начала занятий он обратился к отцу: – Папа, ты не мог бы поговорить с дядей Олафом? Мне бы очень хотелось, чтобы Улрик остался у нас навсегда. Он мог бы пойти в туже школу, что я. Нам было бы легче учиться вдвоём.

      Инвар переглянулся с женой и, сделав вид, что размышляет над данной проблемой, чуть помолчал. Почувствовав заминку с ответом, Мэтс заметно занервничал.

      Отец не стал томить любимого сына и согласился с его предложением: – Я поговорю со своим младшим братом. Надеюсь, он не начнет возражать против того, чтобы Улрик пожил у нас какое-то время.

      После короткой беседы по видеофону, дядя Олаф разрешил своему сыну немного побыть у родни. Согласно уговору меж братьями, в начале каждого месяца кузен на два дня возвращался домой.

      К особняку всегда подъёзжало одно и тоже такси ярко-жёлтого цвета. Улрик с радостным видом садился на заднее сидение машины и тотчас становился безучастным ко всему окружающему.

      Он удобно откидывался на мягкую спинку, закрывал оба глаза и не реагировал ни на какие слова верного друга. Шофёр оттеснял Мэтса в сторону, как можно быстрее, захлопывал заднюю дверцу и тотчас уезжал со двора.

      Несколько раз, в голове мальчика всплывали какие-то странные и удивительно смутные образы. Мелькали воспоминания о многих поездках с мамой и папой. Причём, они постоянно сидели в такси такого же ядовитого цвета.

      Мэтс привязался к новому другу, и разлука с двоюродным братом давалась ему нелегко. Ведь очень веселый, добродушный кузен, всегда помогал ему буквально во всём, и в развлечении и в отдыхе. Мало того, учил его разным играм и общенью с людьми.

      Каждый раз, добрый Улрик возвращался чуть-чуть