Кавказская рулетка. Ольга Карпович
Читать онлайн книгу.
это прозвище, – дернул исполинскими плечами Акула, а затем, обернувшись ко мне, по-детски доверчиво спросил. – А кто?
Будто бы и впрямь ожидал, что я сейчас, как какой-нибудь волшебник в голубом вертолете, возьму и назову ему отгадку.
– А вот это, – заверила его я, – я скоро выясню!
На самом деле, уверенности в том, что мне удастся раскрыть моего тайного недоброжелателя, у меня не было. Но громадный друг мой Акула смотрел на меня такими чистыми, наивными и исполненными веры в добро глазами, что я никак не могла его разочаровать. А потому, распрощавшись с уныло повесившим нос Зелимханом, я позвонила человеку «их верхов», с которым успела за время моего пребывания в республике познакомиться. Это был местный министр печати, Джамик Булатович Омаров, человек, вроде бы симпатизировавший мне, к тому же, определенно обладавшей информацией о том, что за интриги разворачиваются в самых высших сферах республики.
Познакомилась я с ним несколько дней назад на Дне Сунжегорской поэзии, на который была приглашена в качестве Московского гостя. Празднество проходило на площади, в центре города. На грубо сколоченных трибунах, наскоро затянутых алым шелком, разорялся духовой оркестр. Местные поэты – и сочувствовавшие – по очереди поднимались на сцену и зачитывали в микрофон свои нетленки: кто драматически закатывая глаза, кто раскатисто рявкая на столпившихся у трибун сограждан поэтическими строчками. Дирижировала всем этим действом уже знакомая мне активистка Кейт Курочкина – тридцатилетняя сухощавая дылда в прыгающих на носу очках и с обведенным алой помадой ртом. Кейт, смахивавшая на стрекозу в своем блестящем изумрудно-зеленом одеянии, по-пионерски восторженно объявляла в микрофон следующего участника мероприятия, оркестр взрывался бравурным маршем, а зрители – состоявшие, в основном, из согнанных сюда начальственным приказом тружеников миннацразвития и скучающих мамаш с малолетними детьми, выдавали жиденькие аплодисменты.
В определенный момент Кейт, подрагивая голосом от благоговения, объявила:
– А теперь давайте пригласим на сцену солнце нашей Сунжегорской поэзии. Человека, пред талантом и самоотверженностью которого мы все должны склониться. Министра печати Джамика Булатовича Омарова, прошу!
И на сцену тут же принялся карабкаться потешный Колобок, облаченный в пожеванный черный костюм. В руках у Колобка было несколько составленных друг на друга огромных коробок, начисто перекрывавших ему обзор. В тот момент, когда этот бедолага проходил мимо оркестра, музыканты, видимо, решив приветствовать такую звезду особо, заиграли еще громче. Особенно расстарался тромбонист, вскочивший с места и выдавший звонкую руладу. Джамик Булатович вздрогнул и выронил коробки, из которых тут же посыпались, блестя новенькими переплетами, одинаковые книжки.
– Джамик Булатович, – вскрикнула Кейт, бросаясь к нему на помощь.
– Ничего-ничего, –