Экспедиция в Россию. От Невы до Алтая. Александр фон Гумбольдт
Читать онлайн книгу.
г-ну полицмейстеру, или исправнику (isprawnik), любезно взявшему дальнейшую пересылку на себя. 18 июля в 10 утра мы попрощались с нашим гостеприимным и услужливым хозяином и в сопровождении друзей при отличной погоде продолжили наше путешествие, направляясь сначала в Тобольск. С возвышенности к востоку от Екатеринбурга, по которой идет большой Сибирский тракт, мы еще раз могли видеть вытянувшийся с севера на юг город, затем нас поглотил лес, препятствовавший дальнейшему обзору.
Не знаю, как тебя благодарить, дорогой брат, не могу поверить своему счастью. Я лишь три дня назад вернулся после экскурсии в северную часть Урала и почти одновременно с этим получил четыре твоих письма от 16 и 28 мая, 3 и 11 июля. Никогда прежде в своей жизни я не был так счастлив этим обстоятельством. Мы столь сблизились друг с другом; я так коротко узнал, какой любовью и добротой полна твоя душа, что даже не могу описать тебе, мой дорогой друг, радость получить в этой духовной пустыне известия от тебя. С удивлением я узнал, что паче чаяний тебя отчасти лишили покоя, в котором ты надеялся пребывать после невосполнимой потери! Судьбой других хотят распоряжаться под предлогом того, что им это во благо. Предполагаю, что этот удар последовал со стороны друзей, которые уже при моем отъезде постоянно твердили: «надо помешать его затворничеству в Тегеле». Особенно меня возмущает принуждение в назначении человека, предварительно не извещенного об этом. Ты, конечно, видишь, что король, столь деликатный и добрый в отношении нас, дал свое согласие на этот шаг, так как его уверили, что это не будет тебе в тягость и отвлечет от твоей скорби. Отвлечет… Ты благородно жертвуешь собой, и я не могу довольно похвалить тебя. Я достаточно твердолоб, чтобы не все понимать до конца, но деликатная форма, употребленная королем, память о том, что было сделано ради Гедемана в такой трагический момент, оправдывают твою уступчивость. А наш друг (генерал В.104), которому мы всем этим обязаны, который по меньшей мере обнаружил, что все это осуществимо, также действовал исключительно из привязанности к нам. Поскольку поручение по своей особой форме носит лишь временный характер105 и ты благодаря своему авторитету можешь совершить много полезного, ты легко забудешь скуку отшельника и суету в Берлине.
Меня, дорогой друг, поистине взволновали твои письма, особенно первое. Возможно ли, что относительно поста директора ты серьезно думаешь обо мне? Твои слова «боюсь, ты не сможешь отказаться от этой должности» меня напугали. Да так, что я даже не мог заснуть. Я должен отказаться от своего места в Париже и вернуться на родину, чтобы стать директором картинной галереи, занять место, аналогичное г-ну де Форбену106, заниматься вещами, диаметрально противоположными тому, что создало мне репутацию в мире! Это было бы слишком унизительно, я без раздумий откажусь даже в том случае, если бы меня уже назначили без моего ведома. Ты сам слишком дорожишь внешним авторитетом, каким мы пользуемся в Европе и которое составляет наш общий нераздельный
Иоб фон Вицлебен, см. выше.
Имеется в виду возобновившееся в 1830 г. участие Вильгельма фон Гумбольдта в заседаниях Государственного совета Пруссии и руководство учредительной комиссией по созданию новой картинной галереи, нынешнего Старого музея (Altes Museum) на Музейном острове в Берлине, построенного К. Ф. Шинкелем, о котором идет речь далее.
Огюст де Форбен (1777–1841), директор королевских музеев во Франции.