Путешествия трикстера. Мусульманин XVI века между мирами. Натали Земон Дэвис
Читать онлайн книгу.
rel="nofollow" href="#n143" type="note">143.
В то же время ал-Ваззан, должно быть, совершенствовал те познания в итальянском и латыни, которыми располагал изначально, в разговорах со своими тюремщиками, с солдатами в замке и с другими заключенными (так, известно, что одного обанкротившегося римского финансиста упекли в камеру вскоре после прибытия в замок самого ал-Ваззана)144, с библиотекарем Ватикана и другими церковниками, а также с самим Львом X. Как мы видели, ал-Ваззан, по всей вероятности, с детства владел каким-то из говоров испанского языка, хотя писал на нем, скорее всего, арабскими буквами (альхамьядо), а не латиницей. Вполне возможно, что он немного знал португальский, которому научился у султана Мухаммада ал-Буртукали, а может быть, набрался и немного итальянского в беседах с генуэзцами и с другими купцами из Италии в Фесе и Тунисе. Еще вероятнее, что от этих людей, а также от итальянских дипломатов, которых он мог встречать в Каире, от моряков и пассажиров во время своих средиземноморских плаваний ал-Ваззан усвоил lingua franca, смесь арабских и итальянских слов, на которой изъяснялись на Средиземном море и в портовых городах145.
Итак, мы можем представить себе, как он совершенствует свой итальянский язык в разговорах с пожилым кастеляном – комендантом замка Святого Ангела Джулиано Торнабуони, епископом Салуццо, членом ближнего круга и земляком-флорентийцем папы Льва X. Среди прочего, Торнабуони мог рассказать про посаженных под арест кардиналов, тюремщиком которых он был годом ранее. Кроме того, собеседником ал-Ваззана мог выступать ученый доминиканец Зеноби Аччаюоли, тогдашний библиотекарь Ватикана, который иногда передавал ему рукописи через кастеляна, а иногда доставлял их сам. Это был удобный случай для ал-Ваззана, чтобы улучшить свою латынь, а для Аччаюоли, который интересовался пророческим обновлением христианства, подробно побеседовать с мусульманином. Очевидно, библиотекарь не возражал против того, что факих по-арабски надписывал свое имя на рукописях, прежде чем вернуть их в библиотеку: «Хвала Аллаху, ал-Хасан ибн Мухаммад ал-Фаси, раб Божий, прочитал эту книгу»146.
Самым важным его собеседником был какое-то время Лев X. Их встречи, наверно, производили большое впечатление на ал-Ваззана и приводили его в трепет: он, некогда стоявший в присутствии султана Селима, теперь представал перед духовным повелителем христианского мира. Вероятно, он знал, что папа был сыном богатого и могущественного Лоренцо де Медичи, и имел некоторое представление о щедром покровительстве Льва художникам, ученым и фаворитам, которое обременяло папскую казну. Мусульманский узник, вероятно, не слышал, что осенью 1518 года один из кардиналов Льва побывал на севере, в Аугсбурге, где тщетно пытался убедить некоего Мартина Лютера отказаться от еретических идей147. (Действительно, в то время бунтарство Лютера все еще казалось местной проблемой немцев.)
Однако ал-Ваззан, несомненно, знал об отношении папы римского к исламу.
CGA. F. 128v–129r, 218v, 320v; Ramusio. P. 151, 230, 321; Épaulard. P. 171, 262, 382;