«Малинник», знаменитый вертеп пьянства и разврата, гремел нестройными голосами.

      Если жизнь Вяземки днем была отвратительна, то неописуемые оргии, происходящие ночью в «малиннике», были поистине поразительны. Всё, что днем было отобрано, наворовано, награблено, – вечером и ночью пропивалось, прогуливалось в этом месте. Тут, казалось, бог совершенно отвернулся от людей, и люди, опившиеся, одурманенные зверскими, животными инстинктами, находились во власти сатаны.

      Когда мы подошли, стараясь идти не вместе, а поодиночке, к этой клоаке, Путилин сказал:

      – Барынька, вы останьтесь здесь, с X. Мы с доктором войдем, и, надеюсь, скоро вернемся…

      Мы с содроганием вошли в ужасный притон.

      Первое, что бросилось нам в глаза, была фигура горбуна. Он сидел на стуле, свесив свои страшные ноги. Казалось, за столом сидит только огромный горб с головой. Лицо горбуна было искажено пьяной, сладострастной улыбкой, имело сине-багровый, налившейся кровью оттенок. Вид его был ужасен. На коленях его, если можно эти искривленные обрубки назвать коленями, сидела молодая пьяная девочка лет пятнадцати. Она держала в руках стакан водки и что-то кричала тоненьким, сиплым голоском, но за общим гвалтом разобрать слов было невозможно,

      – Горбун! Дьявол! – доносились возгласы обезумевших от пьянства и разврата людей.

      Раздавался какой-то животный смех, кто-то плакал пьяным слезами.

      – Назад! – шепнул мне Путилин.

      Мы быстро, пока не привлекли ничьего внимания, выскочили из этого смрадного вертепа. Я был поражен. Для чего же мы отправились сюда? Какой гениальный ход рассчитывает сделать мой друг?

      – Скорее! – отдал приказ Путилин агентам, поджидавшим нас.

      Мы припустили бегом. Нас толкали, отпускали по нашему адресу непечатную брань. Кто-то попытался схватить в охапку агентшу, но, получив сильный удар от агента X, с проклятием выпустил ее из своих рук.

      – Дьявол! Здорово дерется!..

      Минуты через две мы очутились перед лестницей, ведущей в жилище горбуна.

      Путилин поднялся первый. За ним – агент X, потом – я, последней – агентша.

      – Вам ничего не известно? – тихо спросил я ее, терзаемый любопытством.

      – Да разве вы его не знаете? Разве он скажет что-нибудь наперед? – со вздохом ответила она.

      Вот и эта обшарпанная, зловонная галерея. Внутрь ее пробивался из крошечного разбитого окна тусклый свет. Перед нами показалась небольшая дверь, обитая старой-престарой клеенкой, на двери – длинный засов, на нем – огромный висячий замок.

      – Начинайте, голубчик! – обратился Путилин к агенту.

      Послышался чуть слышный металлический лязг инструментов в руках агента X.

      – А теперь, господа, вот что, – обратился уже к нам Путилин. – Если замка открыть не удастся, тогда я немедленно возвращусь в «малинник», а вы… вы караульте