Двое в тиши аллей. Валерий Столыпин
Читать онлайн книгу.
конечно, особенно если заводной, вкусный.
Удивительный в этом отношении её муж: сильный, неудержимый, просто неутомимый сексуальный монстр. Может часами упражняться, потом кофейку попьёт и сначала.
В этом отношении даже хорошо, что Мишенька в казарме при кадетском корпусе живёт. Их ведь даже по воскресеньям не всегда в увольнение отпускают. Дисциплина.
Когда сына дома нет, в выходной даже не хочется никуда. Лежат обычно супруги как два голубка в постели целыми днями напролёт, принимают чувственные интимные процедуры без учёта нормативов и затрат времени.
Особенно Галюне нравятся комплексы произвольных упражнений, когда удаётся изобрести чего-то новенькое, необычное.
Впрочем, Григорий на этот счёт такой выдумщик. Иногда такое завернёт, подумать стыдно, не то, что делать, но ей нравится.
Бывает, сядет Галюня тихонечко, когда мужа дома нет, и думает, какое же ей счастье привалило такого муженька отхватить. Не муж – сокровище.
Девчонки вон, кого ни спроси, на измены жалуются, на скандалы. А у неё тишь да гладь.
Про мужа иногда сплетничают, только она болтунам не верит. Мало ли чего от зависти наплетут, неужели бы она не почувствовала, если бы у него завелась любовница!
Нет, за Гришей такого отродясь не водилось, кроме того случая, но в молодости. А нынче, чего сказать – кремень мужик. Ладно, пусть завидуют.
Вот глазами раздевать, это да. Любую мало-мальски смазливую бабёнку мысленно препарирует. На физиономии игра воображения сразу отражается. И её, Галюню, он тоже частенько виртуально насилует. Так и зыркает в поисках оголённых сокровищ.
Он у неё знатный рукосуй. Если есть за что ухватить, мимо не пройдёт, обязательно ручищами залезет, куда не просят. Встанет, бывало, она у плиты, увлечена готовкой, а его рука уже между ног, или на груди, под платьем.
Иногда приходилось всё бросать, как есть, и в спальню. Сколько раз продукты сжигала, а он смеётся, – значит, сегодня на повестке дня ресторан. Это на первое. А на второе, третье и четвёртое, как всегда, секс.
А то и до кровати не могли дотерпеть, прямо на кухонном столе и играли в партизан. Ох уж он и пытал, охальник, ох уж и измывался. И так, и этак подлезет, со всех сторон проверит, не припрятала ли чего, пока пощады не попросит. Чего только не вытворял, прелюбодей.
Галюня каждый раз, как про ту инквизиторскую практику подумает, соком интимным истекает. Может, она какая ненормальная? Ничего с собой поделать не может. От одного Гришкиного прикосновения, бывало, кончала по несколько раз кряду. Да! Было дело, чего греха таить.
Вот и сейчас, вроде не к месту, не ко времени, муж-то в морге, а поди ты, опять вся взмокла.
Такое ведь случилось, не приведи господи. Надо же подобному горю-злосчастью произойти. Не готова Галюня была к страшному исходу – к неприкаянному одиночеству, к безысходности, к вынужденному вдовству.
Сидит она на кухне, а кругом пустота, мрак и забвение. Всё, всё прошло, всё в этой жизни с его уходом в мир теней закончилось. Ничего больше