Куда светит Солнце. Поэмы и пьесы. Дмитрий Николаевич Москалев
Читать онлайн книгу.
ничего не понимающий, воспитание, которое сводится к продуктовой корзине в закромах и головному убору в холодную погоду, оставляет огромную пропасть эмоциональной эмпатии.
Все это спасет от ветра и голода, и то не всегда, но не спасет от губительных идей, которые подчиняются иррациональному желанию ненависти. В поверхностных идеях ненависти нет глубины и видно дно, виден ил тихого затопленного болота.
Трясина непринятия поглощает тех, кто смел ступить в ее берега, и все сильнее затягивает с каждым мгновением, когда и даже с помощью сильных не вытянуть.
Ницше говорил: когда смотришь в пропасть – пропасть смотрит в ответ, но разве пропасть это зло? В ней ничего не видно, в ней исчезает всё.
Честнее сказать, что, когда смотришь в трясину ненависти, ненависть смотрит в тебя и ее взгляд намного страшнее. Это вопрошающий и голодный до твоей жизни и крови взгляд. Где сгнившее и осевшее образует дно и тягучий вязкий ил. Так и все отжившие идеи, предвзятость и ненависть образуют вязкую ядовитую субстанцию.
Вечная злоба и ненависть к людям и на людей, направлена не на них, а на себя, внутрь себя. Такая злоба и ненависть поражает самого человека, как презрение – лишь отражение самого себя в других. Мысли и предубеждения о других – есть мысли о себе и от себя, как и пренебрежение другими. Тщеславие для человека, как гниль для дерева, как оно поражает сердцевину, так оно поражает сердце человека, наполняя его мертвым смыслом и мертвым существованием, во имя своих идеалов и предубеждений.
Если ты действительно хочешь узнать, что о тебе по-настоящему думает человек, хочешь узнать самого истинного человека, заключенного в телесной оболочке, стань ему врагом, и тогда из уст его выплеснется вся его суть, все то, что его наполняет.
IV
Зифгрид и Тень появляются на городском кладбище нищих. Кругом грязь после дождя, вместо могильных плит стоят несуразные камни, кое-где кресты, кое-где вырыты свежие неглубокие ямы.
Тень:
– Свершенное нельзя за пазуху приткнуть,
Нельзя и спрятать от забвенья,
И то немыслимо уму,
Как можно слепо верить в заблужденья,
Скажи, ты рад ему?
Ты рад чудесному спасенью?
Зигфрид:
– А разве я спасен?
Тень:
– Увы, не время верить в искупленье,
И кровью обрамляя путь, отбросив треволненья,
Мы познаем свободу, мы познаем и жизнь без пут,
Едва вступая на тернистый путь,
Мы носимся во тьме, теряя смысл и суть.
Теряем грань мы между небом и землёй,
Мы мечемся меж пропастью и горною стезёй,
Едва оступимся и катимся мы вниз,
К прохладным горным ручейкам,
Мы разбиваемся средь острых плит.
И эти плиты ли для нас,
В последний похоронный час
Становятся надгробьем?
Зигфрид:
– Надгробьем стал мне страх,
Меня