Пластуны. Золото Плевны. Золото Сербии. Николай Зайцев
Читать онлайн книгу.
места хватило.
Кресало высекло искру из кремня, а круги в голове окрасились в изумрудные цвета.
Еще удар. Факел загорелся. Пропитанные маслом тряпки трещали, коптили, но дым моментально всасывался в трещину в скале. Собственно укрытие наше и было трещиной, только с небольшой, почти ровной площадкой. Лечь рядом можно было только тесно прижавшись друг к другу.
Пристроив факел, казак занялся моим телом.
– Сидай, – приказал он буднично.
– Не могу, – признался я в своей слабости, хоть и стыдно было.
– Зараз допоможу. Ось так. Тихо, тихо. Не хились. Тут каменюка кругом голый, расшибешься.
– Мало я на спуске бился, осталось еще здесь добавить для полного счастья.
– Тю, поручик, – протянул казак, – да когда о камни бьешься, только сильнее становишься. Не знал?
Откуда у него силы шутить? Тут бы вздохнуть лишний раз.
Осторожно размотав башлык до конца, казак отодрал в нескольких местах с треском от засохшей крови. Осмотрел лицо. Покачал головой. Вытащил несколько колючек:
– Видели бы вы сейчас свою… э… joli minois.
– Я вашу вижу. Вся колючками исполосована. Почему по-французски? Давай по-тарабайски. Так, чтоб меня проняло.
– Тарабайский, вот граф, придумал же название, – хмыкнул пластун. – На родном языке слишком грубо для графа, а на русском не могу подобрать.
– Милая мордашка, – я вздохнул. – Кому рассказать, что пластун легче объясняется на французском, чем на русском – не поверят.
– Нехай не верят. Мне с ними что? Детей крестить? Как бы не наподдал на дорогу, чтоб быстрее мимо шагали! Граф!
– Ну что еще? Нет больше носа? Или глаз вытек? Не томи.
– Да будет тебе! Симпатичным шрамом обзавелся, поручик. Через всю щеку. Очень удачно. Нос, глаз и ухо целы. Стянуть бы, да нечем. Везунчик ты, граф.
– Ага. Очень. Я даже в полку по джигитовке[30] всегда третьи места занимаю. Редко вторые. А ты говоришь – везучий.
– Так я научу тебя на лошади скакать. Это же легко. Дай только выберемся. А поле соянышника[31] найдем, так и рубить научу.
Казак поддел папаху на затылке и осторожно снял. Я готовился к страшному, но круги в голове как-то поблекли, а Микола рассмеялся.
– Надо же, тебя, наверное, Бог в макушку при рождении поцеловал. Пуля либо рикошетная, але бочком толкнула. Гулю тебе зробыла с детский кулак.
– Чего ж голова так болит. Мир вертится вокруг. Может, действительно Божий поцелуй был, да я не заметил?
– А как ты думал? Чего хотел? Тебя ж как поездом торкнуло. Мы как-то в гимназии считали силу удара пули. Все одно как паровозом при скорости в тридцать верст. А если б наша пуля дум-дум, с крестом, тебя нашла, так бы не отделался. Не журысь, к утру боль пройдет.
– Микола, мне еще в спину, попало, когда ты меня на плечах тащил.
– Ну? Давай раздеваться потихоньку.
– Сам-то цел?
– Бог милостив.
Мы дружно перекрестились. Только я ойкнул.
После нескольких минут Колиного кряхтения и моих стонов
Джигитовка – скачка на лошади, во время которой наездник выполняет гимнастические и акробатические трюки, военно-прикладной вид конного спорта.
Соянышник – подсолнух.