Пластуны. Золото Плевны. Золото Сербии. Николай Зайцев
Читать онлайн книгу.
Мусса? Или Исса, или как там тебя звали.
Четырнадцать.
Подобрал оружие. Ухватистая шашка в такой свалке сподручней. Огляделся. На позиции осталось две активные кучки. Два десятка батарейцев бежали в гору, в сторону наших. С той стороны сверкнули две вспышки, сзади предсмертный хрип, еще два трупа. Из-за валуна, метров триста выше, поднялась фигура в черкеске. Заливистый свист и крик:
– Поручик! Господин поручик, сюда.
Погодите, ребята. Из кобуры поверженного вынимаю такой же смит-вессон, как у меня был. Модель только немного другая. Расчетливо разряжаю в ближайшую кучку. С каким-то особым удовольствием.
Двадцать.
Из распавшейся свалки тел выскочил до самых бровей залитый своей и чужой кровью мой фейерверкер второго орудия. Улыбается, не веря в чудо.
– Бежим в гору, – кричу ему. Солдат благодарно хрипит и кивает, что понял.
Нас не преследовали. Лениво постреливали. Мазали. Я держал к камню, откуда кричал казак. Сердце лихорадочно застучало, ожидая встречу. Слишком таинственным казался меткий стрелок.
Казаков было двое. Лошадей они уложили за камни на время своей засады. Запрыгнув в седла, крикнули, чтоб мы хватались за стремя. Бежать, когда тебя тащит прекрасное ухоженное животное, легко. Приноровись к лошадиному ходу и только ноги поднимай.
– Прости, ваше благородие, седло не предлагаю, конь тебя не подпустит, а времени в обрез. Дядька ваш нас нанял оборонить, золотом обещал расплатиться. Давай до тех куширь[11].
– Погоди, дай отдышаться, да и солдатика моего перевязать нужно.
Турок мы видим, конных у них нет. Погоня не грозит. Казаки спешились, один занялся фейерверкером. А я хорошо их рассмотрел. Прекрасные лошади, отличное оружие и латаные-перелатаные обтрепанные черкески. На ногах какие-то чуни из свиной кожи щетиной наружу, столетние папахи. Пластуны![12] О ловкости и меткости этих людей в армии сказки рассказывали. Каждый командир хотел заполучить под свою команду как можно больше казачьих частей, хотя командовать ими было сложно. О дисциплине не шло и речи. Можно было только ставить задачу и хвалить за выполнение. В казачьи части приходили добровольно кубанские пластуны. Они не подчинялись никому – ни армейским офицерам, ни своим сотникам и атаманам. В казачьей сотне на войне находились от пяти до десяти пластунов. Если боевая задача была трудна для казаков, обращались с просьбой к пластунам. Эти ребята обязательно придумывали какую-нибудь гадость для противника. Отравить или угнать табун лошадей и оставить неприятельское войско без лошадей перед наступлением. Застрелить в глубоком тылу вражеского генерала и раствориться без следов. Во время боя несколько пластунов занимали позиции, с которых без промахов отстреливали командиров или вражьих артиллеристов. Воевали не только дерзко, но и еще с издевкой над врагом. Днем пели песни под мандолину, занимались своим оружием и лошадьми, а по ночам вырезали турецкие караулы, перед уходом поднимая
Кушири – труднопроходимые, заросшие кусты.
Пластуны – казаки, привыкшие к пограничной службе сызмальства, лучшие стрелки, выносливые люди, часто непрезентабельной, малозаметной внешности, способные целые дни проводить в тяжелых условиях. Аналог современных подразделений специального назначения.