Империй. Люструм. Диктатор. Роберт Харрис
Читать онлайн книгу.
было принято, и мы присоединились к толпе, направлявшейся к Марсову полю, где, по слухам, Помпей собирался выстроить свои легионы. (Между прочим, в те времена лицо, облеченное военным империем, не имело права входить со своим войском в пределы померия – священной городской черты Рима. Если Помпей и Красс хотели и дальше начальствовать над своими легионами, они должны были строить свои козни друг против друга, оставаясь за городскими стенами.) Всем хотелось собственными глазами увидеть великого человека, ведь Римский Александр, как называли Помпея его почитатели, отсутствовал почти семь лет, проводя время в нескончаемых сражениях. Одни хотели узнать, насколько он изменился, другие, как я, вообще ни разу не видели его. Цицерон слышал от Паликана, что Помпей хочет разместить свою штаб-квартиру в Общественном доме, правительственном здании для почетных гостей, расположенном рядом с загонами для голосования[10]. Туда мы и направлялись – Цицерон, Квинт, Луций и я.
Вокруг Общественного дома стояло двойное заграждение из солдат. Пробившись сквозь плотную толпу и добравшись до стены, мы узнали, что внутрь пускают только по приглашениям. Цицерон был глубоко оскорблен тем, что никто из охранников даже не слышал его имени. К счастью, мимо ворот как раз проходил Паликан – он попросил своего зятя Габиния, начальствовавшего над легионом, поручиться за нас. Очутившись внутри, мы с удивлением увидели, что здесь уже собралась чуть ли не половина государственных мужей Рима: они прохаживались в тени колоннад, негромко переговариваясь между собой.
– Ни дать ни взять осы, налетевшие на мед, – заметил Цицерон.
– Помпей Великий прибыл ночью, – сообщил Паликан. – Сейчас он ведет переговоры с консулами.
После этого он пообещал осведомлять нас о происходящем и удалился с чрезвычайно важным видом, отпихнув караульных.
Прошло несколько часов, но от Паликана не было ни слуху ни духу. Мы лишь видели гонцов, вбегавших в дом и выбегавших оттуда, сладострастно обоняли просачивавшиеся наружу запахи еды. Потом консулы ушли, но на смену им прибыли Катул и старый Публий Сервилий Исаврик. Зная, что Цицерон – ярый сторонник Помпея и входит в его ближний круг, сенаторы подходили к моему хозяину, пытаясь выяснить, что здесь делается.
– Все в свое время, – отвечал им Цицерон, – все в свое время.
Сейчас я понимаю, что у него не было ответа на этот вопрос. Поэтому он попросил принести ему стул, а когда я вернулся, пододвинул стул к колонне, сел на него и закрыл глаза.
В середине дня, проложив себе с помощью солдат путь сквозь толпу зевак, прибыл Гортензий и был незамедлительно принят. Когда вскоре после этого в дом вошли три брата Метелла, стало ясно: Цицерона намеренно унижают.
Цицерон отправил своего двоюродного брата Квинта послушать, что говорят на площади, а сам, поднявшись со стула и беспокойно расхаживая между колоннами, в двадцатый раз потребовал, чтобы я постарался отыскать Паликана, Афрания или Габиния – любого, кто помог бы
При голосовании на Марсовом поле голосующий входил в одно из тридцати пяти (по числу триб) закрытых помещений, которые назывались «загонами» (или «оградами»).