Дневник Верховского. Юрий Сафронов
Читать онлайн книгу.
что профессор Полетика в сороковые годы «частично пересмотрел свои взгляды и признавал изъяны своего раннего сочинения о Сараеве»[113].
После Великой Отечественной войны 1941–1945 годов взгляды руководства Советского Союза (а значит, и советских историков) на эту проблему кардинально поменялись. В 1952 году, в самый разгар «борьбы» с президентом Югославии Тито, в советских образовательных учреждениях учили, что: «повод к войне дали события на Балканах… Убийцы Франца-Фердинанда были членами сербской националистической офицерской организации»[114].
В конце 1940-х годов появились первые работы академика Ю. Писарева (1916–1993), в которых давалась критика зарубежных исследователей, обвинявших Сербию и Россию в стремлении развязать войну. После распада СССР продолжалось переосмысление советской историографии, начатое еще в годы перестройки. Отмечалось, что одним из первых критиков старых и предложением новых подходов к проблеме выступил Ю. Писарев, который, однако, подчеркивал, что «ленинское положение о происхождении и характере войны сохранило свое значение»[115].
Генерал-лейтенант НКВД Павел Судоплатов, посвятивший одну из своих книг «памяти жены, боевых товарищей, павших в борьбе с фашизмом, и жертв произвола», писал в предисловии: «Хотим мы того или не хотим, но проходит время, и то, что вчера еще было Великой Государственной Тайной, теряет свою исключительность и секретность в силу крутых поворотов в истории государства и становится общим достоянием – было бы желание знать правду»[116].
Желание знать правду есть далеко не у всех. Поисками пресловутого «русского следа», как уже отмечалось выше, активно занимались не только зарубежные, но и отечественные ученые, даже отмеченные профессорскими званиями.
В этой в связи может показаться заслуживающим внимания наглядный пример из российской истории. Когда английский король прислал Государыне Екатерине II телескоп Гершеля, она велела принести его из Академии в Царское Село мастеру-самоучке, принятому в Академию за его выдающиеся способности, Кулибину (1735–1818) и одному немцу-профессору. Его поставили в салоне и стали смотреть на луну. Фрейлина В. Головина вспоминала:
«Я стояла за креслом Ее Величества, когда она спросила профессора, открыл ли он что-нибудь новое с помощью этого телескопа.
– Нет никакого сомнения, – отвечал он, – что луна обитаема; там видны долины, леса и постройки.
Государыня слушала его с невозмутимой серьезностью и, когда он отошел, она подозвала Кулибина и тихо спросила:
– Ну, а ты, Кулибин, видел что-нибудь?
– Я, Ваше Величество, не настолько учен, как господин профессор, и ничего подобного не видал.
Государыня с удовольствием вспоминала этот ответ»[117].
Ознакомившись с «Сербским дневником 1914 года» А. И. Верховского, многие смогут, подражая Кулибину,
Новая история. Вторая часть. М., 1952. С. 171.
Тайны императорского двора (из записок фрейлин). М., 1997. С. 52.