Россия и становление сербской государственности. 1812–1856. Елена Кудрявцева
Читать онлайн книгу.
пользуются Валахия и Молдавия и которые обеспечивают этим народам независимость и явное покровительство России»[89].
Признавая особую важность проекта 1820 г., легшего в основу всех последующих документов о политическом статусе Сербии, нельзя не сказать о том, что некоторые югославские историки склонны умалить роль российской стороны в этом процессе. Ряд авторов видят в Строганове лишь участника переговоров, не упоминая о том, что он явился разработчиком проекта, другие говорят о недостатках предложенного плана как о вине русской стороны[90]. Не признавая решающей роли российского посланника в разработке проекта, невозможно не исказить всю дальнейшую историю развития сербских конституционных документов. В их подготовке также самое непосредственное участие принимали российские представители в Константинополе, но отправной точкой этих разработок остался план Строганова. Он был составлен на основе предыдущих сербских прошений и с учетом тех инструкций, которые получал посланник из Петербурга. Известно, что опасения российских властей были вызваны прежде всего авторитарными устремлениями сербского лидера. Российский МИД был сторонником установления в Сербии власти, ограниченной Сенатом. В Петербурге полагали, что при такой организации верховной власти у Сербии было меньше шансов попасть под влияние какой-либо третьей державы, способной воспользоваться в своих интересах личными качествами честолюбивого сербского правителя. В данном случае пожелания, исходившие из российской столицы, полностью отвечали интересам наиболее демократического устройства складывавшегося сербского государства.
В конце 1820 г. из Сербии в Константинополь прибыли депутаты для предоставления Порте последнего варианта народного прошения. В окончательный текст вошли не все требования, подготовленные Строгановым, а только те из них, которые, как казалось Милошу, не должны были вызвать раздражения турецких властей. Таким образом, из документа выпали требования возврата территорий и пожизненного срока службы старейшин в Сенате. В то же время там содержалась ссылка на Бухарестский договор, чего, по мнению Строганова, нельзя было допускать, поскольку вмешательство России в урегулирование турецко-сербских противоречий болезненно воспринималось османским правительством. Тем не менее переговоры имели шансы на успех, и российский посланник не отказывался руководить действиями депутатов, несмотря на то что прошение было искажено без его ведома.
Однако переговорам не суждено было завершиться на этот раз – они были прерваны, а депутаты заключены в тюрьму из-за начавшегося восстания греков. Вспыхнув в Дунайских княжествах, восстание перекинулось на Грецию и знаменовало собой начало затяжного Восточного кризиса, длившегося на протяжении всех 20-х гг. XIX в. Российский посланник с миссией покинул Константинополь после того, как Порта отказалась удовлетворить требование России прекратить