---

Скачать книгу

---

«Философии права»: «Что разумно, то действительно, и что действительно, то разумно». Сам Гегель указы вал на непонимание смысла этой формулы его современниками. Многие авторы, в том числе некоторые ученики Гегеля, выступили с критикой этого положения. Так, по мнению Р. Гайма, «философия права… яснее всего отражает направление, или, лучше сказать, эту судьбу гегелева учения – превращение абсолютного идеализма в идеализм реставрационный»[172]. В этой связи возникла известная полемика между Герценом и Белинским. Если члены кружка Станкевича, куда входил Белинский, интерпретировали эту формулу как призыв к приятию внешнего социально-политического мира николаевской России, поскольку единственной истинной действительностью обладает лишь внутренний мир индивида, то Герцен считал действительным внешний мир, поскольку он накладывает печать необходимости на внутренний мир индивида. Пересмотр Белинским своих взглядов по этому вопросу (в русле его революционного решения Герценом) обусловил их идейное сближение в последующий период. К.Д. Кавелин считал формулу Гегеля туманной идеалистической абстракцией, подчеркивая, что «далеко не все действительное разумно», а современность «достойна не только критики, но и глубокого порицания»[173]. Н.М. Коркунов также интерпретировал эту формулу как консервативную, связывая ее появление с усилением реакционных черт мировоззрения Гегеля в поздний период творчества (отсюда несколько механистическое противопоставление раннего Йенского и Гейдельбергского периодов позднему Берлинскому, когда была создана «Философия права»)[174]. Неправомерность подобной интерпретации отметил К. Фишер: положение «все действительное разумно» не более консервативно, чем положение «все разумное действительно» – революционно[175]. П.И. Новгородцев подчеркнул многоплановость понятия «действительное»: «дело в том, что Гегель не все существующее считал действительным. Под действительностью он понимает ту высшую реальность мирового и исторического процесса, в которой осуществляется закономерное движение духа»[176]. Историки государственной школы как раз и стремились выяснить, что является действительным – характерным, определяющим в русском историческом процессе, а затем понять закономерность, разумность исторической действительности. Наблюдая русский исторический процесс, они справедливо отмечали большую роль государства в нем. Роль государства в русской истории отметили уже историки предшествующего поколения, а Н.М. Карамзин подчеркнул это названием своего обобщающего труда «История государства Российского». То новое, что внесла государственная школа в разработку этой проблемы, состояло в попытке не только констатировать это явление, но понять его закономерности, социальную природу и процесс развития. Таким образом, в отличие от предшествующей историографической традиции центр тяжести исследования был перенесен на проблему генезиса российской государственности

---

Скачать книгу