Козерог и Шурочка. Михаил Анатольевич Гришин
Читать онлайн книгу.
по знакомой улочке вроде как в магазин за хлебом. Проходя мимо домика с мезонином, он опять увидел в саду Вальку Одинарову. В этот раз она тоже нечего не делала, сидела на скамейке у озерка и задумчиво вертела в пальцах сорванный цветок петуньи. На ней было нарядное платье со старомодными рюшками.
– Доброе утро, соседка! – крикнул он и весело помахал ей рукой.
Женщина тотчас встрепенулась, заулыбалась и быстрыми шагами подошла к ограждению. И снова они стояли по разные стороны, говорили и не могли наговориться. Валька охотно рассказывала о своей жизни, бравировала тем, что муж у неё бывший полицейский полковник, сейчас на пенсии, но работает в охране, родом он из этих мест, поэтому они сюда и вернулись, взрослые дети остались на Сахалине.
И в этот день и все последующие дни они всё так же продолжали общаться через сетку-рабицу, как очерченную для себя неприступную границу. Но постоянные встречи бывших влюблённых не могли просто так закончиться.
Август был на исходе, в пронзительно чистом воздухе уже чувствовались запахи приближающейся осени. Трава в саду порыжела и на высокой развесистой берёзе у реки завиднелись первые жёлтые листья. Изредка они тихо отрывались и, кружась, медленно падали на воду. Листья лежали на гладкой, блестевшей на солнце поверхности, будто крошечные пиратские кораблики.
Евгений Сергеевич привычно возился у себя в доме, прикручивая к стене самодельную полку для пластинок, когда неожиданно явилась нарядная Валентина.
– Не прогонишь? – спросила она хрипло и нерешительно остановилась в двери.
– Входи, – разрешил Лапшев. – Сейчас освобожусь и будем пить с тобой чай.
Валентина осторожно переступила порог, медленно прошлась по комнате, с любопытством разглядывая его холостяцкое жильё. Увидев старенький поцарапанный проигрыватель, она заинтересованно остановилась возле него. Чуть поколебавшись, Валентина решительно подняла крышку – пластинка была на месте, – и двумя пальцами тронула рычажок. Виниловая пластинка с тихим шорохом закружилась, и комната тотчас наполнилась музыкой из её далёкой юности.
– Помнишь? – спросил, подойдя Лапшев. – Песня называется «Первый поцелуй».
Валентина вздрогнула, взглянула на Лапшева потемневшими глазами, и вдруг решительно схватив его за руку, потянула за собой к разложенному дивану у стены. Евгений Сергеевич лишь на миг подумал о жене, словно о чём-то далёком и ненастоящем и, подчиняясь душевному порыву, принялся в свою очередь тоже срывать с женщины одежды. Давно ему не было так хорошо.
… Всё это время жена продолжала на него дуться, демонстративно поджимая и без того свои тонкие губы. Она и с ним разговаривать стала, практически не разжимая рта. И его поездки в город с каждым днём становились всё реже и реже, а потом он стал приезжать раз в две недели.
И тем неожиданней был её визит. Новенькая калитка без скрипа распахнулась, и в сад вбежали внуки, оглашая тишину звонкими голосами:
– Дедушка, дедушка!
На ходу влезая в шорты, Лапшев