К его приходу основное было сделано.

      Кайно с угрожающим видом стоял над братом. На скуле у того наливался здоровущий синяк. Один глаз уже тоже заплывал. Отлично.

      Таша Ладорат кромсала в клочья холст. Раньше, видимо, там был портрет. Но сейчас уже ничего не напоминало об его существовании. Только хлопья краски летели.

      – Лучше в огонь, – подсказал Таши.

      Все обернулись на его голос – и карусель закрутилась еще активнее.

      Таша Ладорат потащила холст к камину. По случаю прохладной погоды дрова в нем лежали. И растопка. Она явно не собиралась дожидаться служанок.

      – Сатро…

      – Некромант…

      Таши, не говоря дурного слова, прошел к мужчине на полу, пригляделся.

      Нет, аура все такая же. Не особенно чистая, но и без дыр. То есть он не убивал?

      А как тогда? Раш помогла? Ой вряд ли. Восьмилапая никому и никогда не помогает, вопреки всем пословицам. У людей и своей дури на пакости хватает.

      – Аура чистая, – вынес вердикт некромант. – Он не убивал.

      – Как? – Кайно даже сделал шаг назад.

      И братец тут же этим воспользовался.

      – Да кого?! – взвыл несчастный.

      – Свою сестру и племянницу, – пояснил Таши.

      – Я?! Да я любил Ливеллу!!!

      И ведь не врал.

      Таши нахмурился.

      – Сядьте, молодой человек. И рассказывайте подробно. Как вы решили написать портрет сестры?

      Кайно отошел еще на шаг и помог матери запихать холст в разгорающийся огонь. На всякий случай – вместе с рамой. А Таши уставился на ауру парня. Вот только начни мне врать… х-художник.

      История Рамона Ладората была самой обычной и даже не слишком интересной. Родился в семье Ладорат. Быстро понял, что к семейному делу у него никаких способностей нет. Вообще.

      Ни торговать, ни разводить коней он просто не умел. И вины его в этом не было. Кто-то и на скрипке не сыграет, а кто-то… Это нормально. Кому что дано.