Общественники – не затворники

      Шествующие гурьбой

      От инфантерии дворники —

                  Ниспосланы нам судьбой!

      В дни бунтов и в дни коронаций

      Обязанности блюдем

      Цвет нации, гордость нации —

                  Бездымным горим огнем

      Оранжевые мундиры —

                  Гусаров новый замес

      Стоим мы за дело мира

                  С метлами наперевес

      Кому-то, не нам тушеваться

      Метаться, мол, быть, не быть

      А мы через все девальвации

      Возводим наш новый быт

      Нам ли мечтать о покое

      Нам ли дремать на посту

      Несем супротив всем войнам

      Моральную чистоту!

      А я был бы послушный и нежный,

      Я дарил бы тебе соболя,

      Ты б такие носила одежды,

      О каких не слыхала земля.

      Я любил бы тебя безоглядно,

      Словно в омут, закрывши глаза.

      Ты ходила бы куклой нарядной,

      Заменяя собой образа.

      Я б подстилкой стелился под ноги,

      Целовал бы следы твоих ног,

      Словно тень за тобой по дороге,

      Я бы плелся и наг, и убог.

      И стихами тебя заморочив,

      Как наступит глухая пора,

      Среди черного сумрака ночи,

      Я унес бы тебя со двора.

      До утра б мы с тобой пировали

      В неухоженном диком краю,

      А потом на чужом сеновале,

      Ты дарила б мне ласку свою.

      Истомленные негой и страстью,

      Мы заснули б к обеду лишь.

      Но, То ли к счастью, быть может к несчастью —

      Мы женаты с тобою давно…

      Река как женщина лежала,

      В сиянье тысячи огней,

      И солнцу вся принадлежала,

      И солнце отражалось в ней

      Река как женщина бежала

      С ленцой, в раскачку, не спеша.

      Бедро невольно обнажала,

      Стыдясь, скрывалась в камышах

      Полна достоинства и страсти

      И красоты полна хмельной…

      Все беды от нее, напасти

      И счастье от нее волной

      Река как женщина. Рожала

      Дожди,