Затаившиеся ящерицы. Алексей А. Шепелёв
Читать онлайн книгу.
fine? В воскресенье мне уже надо прибыть на… Извини, зарапортовалась!.. – Подруга детства теперь живёт в столице и там несёт ответственную, тяжёлую и невидимую на взгляд обывателя службу. В «большой жизни» её детские наклонности, судя по обрывочным сведениям из полудюжины открыток, проявились в полной мере. Сплошная романтика. Только вот с очередной «невестой» к родителям не заявишься.
– Ой, Арин, это было бы просто супер!
Вроде не обиделась, почти не обижена. Это хорошо. Но только домой возвращаться совсем не хочется. Да и ноги за время остановки, кажется, отдохнули и окрепли. Я огляделась по сторонам. Справа от меня был небольшой узкий переулочек, выходящий к набережной и мосту через речку, за которой – хорошая асфальтовая дорога, ведущая к дачам. Соблазн свободно проехаться по ровному полотну, приятно-мягковатому, нагревшемуся за день, и теперь медленно отдающему своё тепло розоватому солнечному свету, не шарахаясь непрестанно от сигналящих машин или рьяно спешащих куда-то людей, был велик, и я уверенно свернула.
* * *
На свое двадцатитрёхлетие в подарок от Провидения я получила не только высокую температуру, но и его визит. Это произошло через месяц после нашей первой встречи. По просьбе редактора я вышла на работу больная, было тяжеловато, и когда в конце дня он появился, тихонечко открыв дверь (наши сотрудники, да и посетители, к слову сказать, врывались всегда очень шумно и нагло!), я даже не знала, радоваться мне или нет…
Опомнилась, предложила чаю. На мои расспросы, чем занимается помимо прекрасных рецензий, нехотя признался, что готовит диссертацию по творчеству Достоевского и Набокова (так: по обоим сразу!), а ещё пишет прозу, и его роман уже скоро выходит в Москве. По счастью, текст как раз был у него с собой на дискете, и он запросто согласился дать мне его почитать, так сказать, одной из первых. Хотела ли я быть его «одной из первых»? О да!
Предложил пойти выпить пива, и через полчаса мы уже сидели в баре с литературным названием «Три товарища». Однако Ремарком тут, понятно, и не пахло, место было, мягко говоря, весьма далеким от какого бы то ни было искусства вообще. Едва слыша друг друга из-за орущей неприятной музыки (а я – ещё от температурного шума в ушах), мы оба, собственно, не знали толком, что сказать…
– О чём же именно будет ваша диссертация? – обращаюсь к нему на Вы, борясь с привычно-журналистскими интонациями.
– Ну… о девочках.
– Понятно. Но, если честно, не очень…
– Ну… вот у Набокова Лолита, а Достославный, ясно, тоже был этой тематики не чужд… Тот у него и содрал. Короче, группа «Тату» forever!
– Подожди, а как же тебе в универе разрешили писать об этом?!
– Да вот не столь уж и разрешили… научное сообщество противоборствует, приходится всячески отстаивать… своих девочек.
Многозначительно молчу и жду, что скажет дальше. Курить я бросила…
Наконец-то спрашиваю о романе.
– Предупреждаю: