Князь Барятинский 3. Чёрный город. Мила Бачурова
Читать онлайн книгу.
что особого прогресса у них не будет. Первый и второй курсы одолеет большинство. А вот после третьего пойдёт уже серьёзный отсев.
Были и исключения. К примеру, Андрей в усердии практически не уступал мне. Мишель тоже старался. Уж он-то как никто другой понимал риски. У него не было за плечами богатого рода, не было подушки безопасности, на которую можно было бы упасть в случае чего. Да, он получил невероятный шанс – его взяли в самую лучшую академию Российской Империи. Но если он вылетит отсюда, другие элитные заведения не выстроятся в очередь за перспективным учеником. Не самое паршивое реальное училище – это, пожалуй, всё, на что Мишель сможет рассчитывать.
Активно занимался саморазвитием и Рабиндранат. Собственно, у него было лишь два вида досуга – медитация и пухлый блокнот в кожаном переплёте с застёжкой, куда он постоянно что-то остервенело записывал.
– Что ты там пишешь? – спросил однажды я, застав его в парке за этим занятием.
Я предполагал вызвать Рабиндраната на беседу. Раз уж мы с ним проводили время вместе до моего знаменитого падения с моста, значит, были хорошими знакомыми. А за всё время обучения даже словом не перемолвились.
После того как Платон рассказал мне про амулет «Обмани судьбу», я частично снял с Рабиндраната подозрения в покушении, но он всё ещё оставался заговорщиком. Так что демонстративно избегать его было бы слишком подозрительно.
– Стихи, – коротко отозвался Рабиндранат, захлопнув блокнот.
Щёлкнула застёжка. Рабиндранат встал со скамьи и вызывающе уставился мне в глаза. Я изобразил дружескую улыбку и протянул руку:
– Я тебя вспомнил.
– Неужели? – Поколебавшись, Рабиндранат пожал мне руку.
– Ага. Тогда, на мосту, ты ведь был с нами.
– Был. А ты этого до сих пор не помнил? Потеря памяти?
– Она самая, – кивнул я. – Впрочем, ничего удивительного. Некоторое время я был считай что мёртв. Хорошо ещё, что в мозгу повредились только участки, отвечающие за память. Большая удача.
– Ну да, – подхватил Рабиндранат. – Ты запросто мог бы остаться «овощем» на всю жизнь. – Сочувствием в его словах и не пахло.
После недолгого неловкого молчания я указал взглядом на блокнот:
– Дашь почитать?
– Что? – удивился Рабиндранат.
– Стихи. Люблю хорошую поэзию.
Тут я ступил на скользкую почву. Потому что если вдруг Рабиндранат поймает меня на слове и затеет разговор о поэзии, то процитировать я смогу только Алкея, которого мы недавно начали изучать на занятиях по античной литературе. Есть ещё, конечно, матерные частушки про Концерны, но что-то мне подсказывает – к обсуждению такой «поэзии» Рабиндранат не готов.
– Сожалею, но – нет, – Рабиндранат хлопнул себя блокнотом по бедру. – Личное.
И, поклонившись, удалился.
Ясно, к беседе не расположен. Ну и ладно, я же не с целью набиться в друзья с ним заговорил.
Хотя, по правде говоря,