Как же её звали?.. (сборник). Александр Снегирёв
Читать онлайн книгу.
понятно, с кем я связываюсь. Помню, во дворе собралась компания, сдвинули лавки. Водяра, Колокольчик, все подростки. Я давно заглядывался на нее, но смущался и отворачивался, когда она перехватывала мой взгляд. В тот вечер она сидела напротив, нога на ногу, очередной ухажер обнимал ее и что-то плел на ухо, нежил слух комплиментами и посулами. Она покачивала ногой и говорила: «Мне скучно». И смотрела на меня. Ухажер был поглощен ее волосами, копошился в них, тискал ее, чмокал, а она смотрела на меня. Встретив ее взгляд, я едва справился со страхом, но вдруг обрел отчаянную смелость и скоро не мог разобрать, где ее глаза, а где мои. А потом застенчивость подтолкнула меня к решительным действиям, и я погряз в зависимости.
Я оставил Диану, как мотошлемный приятель в свое время оставил инъекции. Нет, не бросил, она не принадлежала мне толком никогда. Я вырвал ее из сердца, но она успела пустить метастазы, и наиважнейший орган пришлось удалить вместе с ней. Наверное, поэтому мне так легко строить планы на Юлю и Катю разом. Впрочем, что-то, видимо, в груди сохранилось, потому что воспоминания лишили меня покоя. В тот вечер, когда меня чествовали, я был совершенно рассеян и ушел один, не попрощавшись. Несколько дней молчал, чем вызвал у близких подозрение, что не начавшаяся еще карьера эскулапа уже успела мне наскучить, всему виной гены деда-алкоголика, который ни к чему не был способен, так и помер в канаве. Юля с Катей недоумевали. Не знаю, что послужило причиной столь сильной моей задумчивости: накопившаяся ли за год усталость от больницы, окончание призывного возраста, ускользнувшая вконец юность или просто красивая ранняя осень, совершенно, как я теперь понимаю, инстаграмная. Как бы то ни было, я решил навестить места былых страстей.
Диана, редкое имя для моего поколения. Она, к слову, была не то чтобы очень уж русская, но отец ее в студенческие годы собрал много старинных икон, которые в ту пору еще не научились массово ценить, а мать лето в деревне выше любых курортов ставила, так что их генетическая нацпринадлежность, что бы в себе ни таила, была необратимо привита так называемой русской душой.
Я выбрал наземный вид транспорта и ехал по одной из широких улиц нашего красивого города. Справа реставрировались церкви, слева строились торгово-развлекательные центры, пассажиры справа храпели, слева крестились. От остановки я прошел парком, где громадные ивы заваливаются в пруд, словно подвыпившие невесты, которых тут изобилие, падают на свидетелей, пока женихи мнут дальних родственниц. Во времена нашей связи Диана обитала с папой и мамой в одном доме с моей ба. Только у Дианы панорама была лучше: у бабуси окна во двор, а у Дианы – вся Москва. Ба, чья челюсть оплатила мою отвальную, в списках живых к тому дню, как я говорил, не значилась, и отец жилплощадь продал.
Когда я подошел к дому, дверь в подъезд была нараспашку. Туда-сюда сновали мастера в лифтерских робах. Оказалось,