Уолт – не покинул леса; а вот Фариболь, – отправился спешно на пристань, где, – как помнит читатель, – ему предстояло принять под своё командование фрегат» Победоносный.»

      Матросы, думал он, конечно ждут его, своего нового капитана.

      «Они уже выстроились на палубе?» – спрашивал сам себя он, стремительно уступая по пристани.

      – «Победоносный? «Здесь неподалёку! – подсказал один из проходивших мимо портовых грузчиков.

      – «Победоносный», – дойдя, прочёл наконец и сам де Морнэ.

      Только что – то никто не встречал его, с бортов судна не до носились ни звука; с других кораблей – соседних – раздавались брань и ругань, а здесь ничего похожего.

      – Что это значит? – стиснул зубы Фариболь. – Где команда?

      Наш герой, по канатам, взобрался на судно.

      – Чёрт возьми! Здесь есть кто – нибудь? – закричал капитан

      Но ему никто не ответил, даже эхо, и то промолчало.

      Пока Оливье раздумывал над этой, ни бог весть откуда свалившейся на него странностью, он нечаянно поскользнулся, – а это была отличная которое, – вызвало в парижанине приступ гнева, который сделался ещё более неудержимым после того, как шевалье, при более тщательном осмотре палубы, выглядел и другие нелепости. Вся палуба сплошь была завалена едою, а вернее будет сказать её объедками; костями, огрызками и прочими отходами. Воняло тухлостью и затхлостью. От всего увиденного – тошнило, а уже само нахождение на судне, становилось просто противным. Вспомнилось слова губернатора: «… он в хорошем состоянии и думаю послужит ещё не раз.»

      – Это точно, – заметил с досадой парижанин. Он открыл дверцу люка, ведущую в трюм, от туда, – как ему показалось, – раздавался звон стали, и грохот ломаемой мебели.

      Оливье живо устремился туда, в трюм.

      При слабом освещении фонаря – единственного, уцелевшего в ходе поединка – шевалье разглядел двух противников: один – высокий, рослый в плечах; другой – маленький, круглый и тщедушный на вид.

      Ни тот, ни другой – даже не глянули в сторону Сборга, когда тот вошёл. Эти двое молотилки друг друга и тогда, когда Фариболь, набрав много воздуха в лёгкие, прокричал – звучно: «Отставить!»

      Негодование Сборга трудно поддавалось описанию; он бушевал, призывая «негодяев» остановиться, – всё бесполезно. И, наш капитан – сильный и грозный, бросился разнимать соперников, так что они оказались по левую и по правую стороны от него. Рапиры в руках низкого и высокого – опустились. Первый, – не дурно воспитанный, – вежливым тоном потребовал:

      – Месье, вы по делу?!

      – Кто вы такой? – Последний был более грубым.

      Шевалье де Морнэ не привык спускать дерзостей и нападала в свой адрес, но, как и в случае с капитаном Жюстеном, занял оборонительную позицию.

      – Господа, – начал он великодушно, – я назначен на место Этьена Жюстена – бывшего теперь капитана «Победоносного». Полагаю, вы его команда?..

      Оч – очень хорошо! – в словах высокого легко читалась ирония, – видимо, весть о назначении нового капитана, – мало чем удивила его.

      Тогда наш герой спросил напрямую:

      – У вас нет никаких сожалений по этому поводу?

      – Ни малейших! Видите – во что превратился корабль? Палуба в грязи, дно обитало ракушками… Это ли умелое руководство?!

      Капитан де Морнэ выслушал жалобы, и затем вопросил:

      – Кажется, я вижу перед собой англичанина?

      – Роберт Д'Арси, сэр! – представился высоко рослый, с тёмными волосами и зелёными глазами. – Лейтенант злосчастного судна» Победоносный.»

      – А ваш друг… он тоже, – англичанин?

      Ловкий коротышка – блондин назвался сам:

      – Джон Мэтью Беер, сэр, – и невольно обронил фразу, сказанную ранее его другом:

      – Я пушкарь злосчастного судна» Победоносный.»

      – Позвольте, – спросил наш герой, не вдаваясь, однако, в подробности того, откуда оба так хорошо изучили французский язык. – А где вся остальная команда?

      Лейтенант Д'Арси презрительно хмыкнул.

      – Если к этому времени, ещё не отправили друг друга на тот свет, в пьяных