Эх, Малаховка!. Книга 2. Колхоз. Елена Поддубская
Читать онлайн книгу.
она указала на коридор с туалетом.
– Не задерживайся. Ждём ещё одного и – по коням, – предупредил Бережной, глядя на часы на руке.
– Да, Рудольф Александрович, – вспомнила Николина на ходу, – С нами в колхоз хотят ехать две молодых поварихи. Екатерина Егоровна попросила взять их.
– Это ещё что за новость? – Бережному никак не хотелось принимать такого рода решения без оповещения руководства.
– Так ведь им делать тут без студентов нечего, – вступился Игнат, – Вместо того, чтобы бока наедать, пусть помогут стране в сборе урожая.
Андронов был смелым и прямолинейным парнем, Бережной понял это сразу и смягчил натянутые ноты в голосе:
– А кто против? Пусть едут. Только на это Орлов должен санкцию дать. То есть согласие, – поправился заведующий кафедрой лёгкой атлетики, заметив настороженность во взгляде на слово из Уголовного кодекса.
«Знает парень, что такое санкция, не даром с Нижнего Тагила», – подумал он, решив впредь следить за речью тщательнее. Урал изобиловал тюрьмами и исправительными колониями.
18
Первое утро в колхозе началось по гулкому звуку боя часов кремлёвской башни. Это в восемь по Москве включили внутренний репродуктор, прикреплённый на здании бани, в котором, после отсчёта времени, заиграла бодрящая мелодия. Студенты пробуждались по-разному, кто – мгновенно открыв глаза и встряхнувшись ото сна, начав тереть глаза, кто – раскачиваясь постепенно, спустив ноги на пол, но при этом не открывая глаз, кто – просто перевернувшись с боку на бок, не осознавая где он и для чего. Для последних по коридору зазвучали звонкие голоса дежурных преподавателей, подгоняя, стимулируя, объясняя, что всем пора вставать. В бараке номер один в это утро дежурили всегда энергичный преподаватель по лёгкой атлетике Евгений Александрович Молотов и угрюмая Гера Андреевна Зайцева. Молотов стучал в двери комнат ребят, Зайцева – девушек и, не дожидаясь разрешения войти, открывали двери, проговаривали одну и ту же фразу:
– Подъём! Уже восемь утра.
Бодрякам преподаватели, насколько могли, отвечали на вопросы по организации дня, соням помогали подняться и выйти в коридор. Первое пробуждение заняло в общей сложности более четверти часа. В туалетах и умывальных комнатах воцарились суета, шум, недовольные переговоры. Спешили все, спешили сделать необходимое, прежде, чем построиться на площадке перед бараками и пойти в столовую.
И вот, с опозданием на пятнадцать минут, колонны студентов построились с двух сторон от дорожки между зданиями, со стороны каждого барака. Стояли неровными рядами, оглядываясь на сумрак утра, на тучи, предвещавшие снова дождь, и с удивлением рассматривая ряды студентов напротив, да ещё высокого красивого блондина в кирзовых сапогах, плотной ветровке и широкополой шляпе. Он разговаривал с Горобовой и Печёнкиным на «трибуне» – возвышенной гравированной площадке в конце дорожки. Тут же