Военные пацаны. Андрей Ефремов (Брэм)
Читать онлайн книгу.
хамливый, и речь, конечно же, соответственная: чего, мол, вызвал, про погоду поговорить? Ну, дык, давай, поговорим! Джават, несмотря на то что кровь внутри закипает, не отказывается и с радостью предложение принимает. Беседуют о погоде, о видах на будущий урожай апельсинов в Марокко, о политической обстановке в Боливии…
Проходит час, другой, оба увлекаются живой беседой, адвокат при этом присутствует, но скучает. Джават с присущим ему кавказским гостеприимством одомашнивает ситуацию: начинает предлагать чаек, печенюшки. Часа через четыре Исмаилов, сетуя, мол, извини, брат, пора мне – служба, трогательно с чувачком прощается. Расстаются они чуть ли не друзьями.
Через пару дней вновь вызывает. Все повторяется: радушная встреча, чай-кофе, печенюшки, скучающий адвокат. И через несколько таких подходов чувачок начинает нервничать: адвокату же платить нужно, тариф-то почасовой. Если еще не все на на него просадил, то уж скоро точно все деньги на этого хренова адвоката и уйдут. И вот так, раз от разу, Джават потихоньку и начинает получать от «замученного» чувачка информацию.
Примерно так же происходят разговоры и с задержанными авторитетами, которые на время следствия находятся в изоляции от общества: чай-конфеты-пряники, радушные разговоры, чай-конфеты, радушные разговоры… чай, радушные разговоры. Авторитет не резиновый и после обильного чаепития, эдак со свойской улыбочкой, намекает Джавату: мол, и в туалет неплохо было бы сходить. Кавказец на намеки совершенно не реагирует и, как радушный хозяин, тоже с приятной улыбочкой, предлагает еще по чашечке. До авторитета наконец доходит, что его каким-то образом попросту дурят, и начинает нервничать: мол, а ну как я сейчас вот здесь, прямо у тебя в кабинете? Коварный Джават и отвечает: а ну как я твоим сокамерникам расскажу, как ты у меня обоссался? И ведь ни слова не совру!.. Какой же ты, мол, после этого авторитет? Тот, чтобы не терять своего авторитета, начинает идти на плодотворный продуктивный контакт и, облегчив душу, спокойно, в сопровождении конвоя, облегчается и сам. Либо наоборот – без разницы. Правда, авторитет при этом тоже называет Джавата зверюгой, никак не иначе… Возможно, он в чем-то и прав? В трудные девяностые годы, никому ничего не объясняя, Джават уволился из системы МВД и без особого шума неожиданно уехал на свою родину, в Дагестан. Поговаривали, помогать своим, находящимся в преклонном возрасте старикам.
* * *
…Бомбежки Грозного прекратились: должно же все когда-то закончиться. После ожесточенных уличных боев начались зачистки домов силами федеральных войск.
Хизир просто лежал на своей кровати и безучастно смотрел в покрытый трещинами потолок, когда к нему в дом ворвалась группа русских солдат под командованием молодого офицера, на черных нарукавных шевронах которых изображена вздыбленная белая лошадь4.
Уже почти закончилась проверка дома и документов хозяина, как к командиру группы подскочил сержант:
– Товарищ старший лейтенант, схрон нашли!
Командир,
Вздыбленная белая лошадь – нарукавный знак Северо-Кавказского округа ВВ МВД РФ.