Азбука жизни. Как изменить судьбу. Владимир Лермонтов
Читать онлайн книгу.
непрерывно и ежедневно.
Отныне ожидание – мой злейший враг, и я сторонюсь и бегу от него. Как только я ловлю себя на том, что вновь предаюсь размышлениям о благополучном и самообразующемся будущем, так тут же немедленно перевожу свой взгляд на настоящее и решаю, что я могу сделать непосредственно сейчас. Я должен научиться находить каждый день если не открытую дверь, то хотя бы щелочку, в которую можно было бы просочиться и двигаться дальше. Я не буду отчаиваться, если у меня будет получаться всего лишь муравьиный шажок – он-то и приведет меня к цели. Ибо океан состоит не из одной глыбы воды, а из бесчисленного множества мельчайших капель. Река начинается с родника, гора – с камешка, новая жизнь – с незаметного усилия, совершенного сегодня, сейчас.
Я ведь фантазер, взрослый мечтатель и люблю предаваться размышлениям, в то время как мимо меня протекает время, пробегает жизнь, проплывают возможности, за которые я мог бы сегодня уцепиться как за соломинку и плыть в свое будущее. Но я жду не соломинки, которую предлагает мне поток бытия, а корабль с алыми парусами, как Ассоль, на котором я уплыву в прекрасную сказку своей мечты. Между тем именно соломинка и есть тот материал, который нужно накапливать, мастеря из него плот, который действительно унесет меня к новой жизни.
Я всегда был крайне нерешителен и впечатлителен, а это буквально разъедало мою жизнь изнутри, как ржавчина. Мне постоянно не хватало понимания реальности, она пугала меня, и я бежал от нее и прятался. Но реальность все-таки настигала меня своей неумолимой жестокостью и повергала наземь. Боль, отчаяние, самоукорение себя и всех стали неотъемлемой частью моей природы. Мое существо постоянно пребывало в сомнениях и ожидании грядущих бед и поражений. Сейчас мне без содрогания невозможно смотреть со стороны на себя прошлого, ибо в моем естестве не было почти ни одной клетки, которая бы свободно дышала и принимала жизнь, мир, людей такими, каковы они есть на самом деле. Страх, волнение, дрожание – моя прежняя сущность, и я теперь ухожу от этого мрачного обиталища, я оставляю старые стены мрака и безнадежности. Причем главное, что я должен себе в этом намерении уяснить, так это то, что нельзя из себя ничего удалить, нельзя отречься от несовершенства своей природы – ее можно и нужно только замещать движением, заменять усилием, вытеснять позитивными действиями. Подлинное преображение возможно только в самом процессе движения, созидания, творения.
Я много раз уходил в уютные, закрытые от мира места, чтобы там достигнуть, как мне думалось, совершенства, а уж потом я хотел вернуться в мир. Однако те покой и равновесие, которые мне удавалось приобретать на вершинах гор, совершенно рассыпались, превращаясь в прах, как только я спускался в долину людей. От моих достижений не оставалось и следа, лишь только я входил в эту жесткую систему цивилизации. Это наносило по моей душе,