Вот, государь, спаситель мой идет.

      Его лицо знакомо мне, хотя

      В последний раз я видел его черным,

      Запачканным в дыму, как у Вулкана

      Он был начальником на плоскодонном

      Ничтожном корабле и так жестоко,

      Так разрушительно схватился с лучшей,

      Сильнейшей частью флота моего,

      Что даже зависть и язык утраты

      Ему и честь и славу отдавали.

      В чем дело?

      Государь, вот тот Антоньо,

      Который «Феникса», с богатым грузом

      К нам плывшего из Кандии[30], схватил.

      Вот тот, который полонил «Орла»,

      При чем погиб ваш молодой племянник.

      Сейчас его на дерзком поединке

      Мы на одной из улиц захватили.

      Он шпагу мне в защиту обнажил,

      Но под конец заговорил так странно,

      Что все слова его за бред я счел.

      Прославленный пират, вор океана,

      Что за безумная отвага предала

      Тебя во власть людей, которых кровью

      К себе вражду навек запечатлел?

      Орсино, благородный государь,

      Позвольте сбросить эти имена:

      Антонио не вор и не пират,

      Хотя и был врагом твоим суровым.

      Сюда меня волшебство завлекло,

      Причем из грозной пасти злого моря

      Я юношу бесчувственного спас

      Вот он! Он был уже добычей смерти;

      Но жизнь ему я смело подарил,

      А с ней и страсть без меры и границы,

      Со всей ее горячей полнотой.

      Я для него, мне милого, решился

      Вступить сюда, в враждебный этот город,

      И за него же шпагу обнажил.

      Когда ж меня схватили, он, презренный,

      Не захотев со мною разделить

      Моей беды, отрекся от меня.

      Тогда он тотчас стал мне вовсе чужд,

      Как вещь, погибшая в волнах морских.

      Он отказал мне в кошельке моем,

      Что я вручил ему пред тем за полчаса.

      Но как могло случиться это все?

      Когда же к нам он в город возвратился?

      Сегодня утром, славный государь.

      Три месяца мы были неразлучны,

      Не расставались ни на полминуты

      Ни днем ни ночью.

      Вот идет графиня!

      На землю к нам спустились небеса!

      Ты говоришь, как сумасшедший: он

      Три месяца уж служит у меня.

      Но мы поговорим об этом после.

      Теперь же с ним посторонись скорей.

      Что вам угодно, славный государь?

      Оливия готова вам служить

      Во всем и всем, с одним лишь исключеньем.

      Цезарио, ты слова не сдержал.

      Ну