Ваш милый думает о вас. Елена Арсеньева
Читать онлайн книгу.
«Патер ностер!», «Матка Боска Ченстоховска!» Однако при виде грозного князя, явившегося пред нею средь дыма и пламени, подобно Сатане, пришедшему за душою грешника, Богуслава со страху обезумела и, ринувшись бог весть куда, сломала ногу… Тут рухнула часть кровли, и брату княжеской няньки, бегущему с подмогой, померещилось, что вместе с клубами дыма вознеслись в небеса две христианские души.
Ничуть не бывало! Возле догорающей хаты, во дворе, он нашел и два тела, вполне, кстати, живых, хоть и закопченных с ног до головы. Князь Никита отделался малыми ожогами, Богуслава же пострадала серьезнее: и волосы у нее сгорели, и на теле образовались кровавые раны, когда отдирали обугленные клочья одежды, да и нога сломана… Несколько месяцев провела она в постели, и уход при этом был за нею, «словно за королевною», по ее собственным словам. Лучшие доктора Варшавы пользовали няньку князя Аргамакова, а брату ее был отстроен новый дом под черепичной крышей. Юльку отец крепко выдрал прямо на пожарище, однако она это едва ли заметила: зрелище бесчувственной, черной, обгоревшей Богуславы было куда ужаснее.
Всякий день она по нескольку часов проводила у нянюшкина одра и надолго зареклась опасно озорничать. Ну а нянька Богуслава, выздоровев, сделалась первейшим лицом среди прислуги. Через пятнадцать почти годочков она, правда, отъехала из дому Аргамаковых, но тому были свои причины. Отпустил князь старую Богуславу от себя щедро: купил ей хороший домик в тихом, зеленом местечке на Подвале, дал денег на прожитие и на воспитание внука – горбатого Яцека.
Богуслава, конечно, по-прежнему не могла жить без Юленьки, да и та без нее – тоже. Они виделись чуть не семь раз на неделе, однако в последние, роковые, денечки перед своим бегством, когда в мыслях и душе Юлии царил невообразимый сумбур, она не встречалась с Богуславой, а потому для нее ударом оказалась весть о том, что старая нянька вдруг сорвалась с места и уехала на несколько дней в деревню, к заболевшему брату. Сердце упало у Юлии, когда Яцек, мрачно посверкивая глубоко посаженными черными глазами, сообщил ей об этом – там же, в подворотне, на улице, из-за каждого угла которой сквозило смертельной опасностью. Вид у него был словно у занятого хозяина, столкнувшегося с незваной, докучливой гостьей и не знающего, как от нее отвязаться.
– Я… была дома, – робко заикнулась Юлия, недоумевая, почему так разительно переменился всегда смиренный, почтительный Яцек.
Он вновь сверкнул взглядом исподлобья.
– Вот как?
– Там никого нет! – воскликнула Юлия, но тут же прихлопнула рот ладонью. – Ни отца, ни матушки! Никого из слуг!
– Про слуг не знаю, – пожал плечами Яцек, отчего горб его как будто еще вырос. – А князь с княгинею…
Он умолк, и ужас схватил Юлию за горло. Сердце оборвалось. Она качнулась к забору и начала медленно сползать вниз.
Яцек подхватил ее уже у самой земли,