Антрополог на Марсе. Оливер Сакс
Читать онлайн книгу.
может, сопровождение процедуры медицинскими пояснениями помогает сосредоточиться, в то же время являясь проявлением скрупулезности? Или, может быть, он считал, что пациенту любопытно узнать все детали происходящего? Возможно, такие люди и есть, но, полагаю, что их немного.
Наблюдать за работой Беннетта было приятно. Он тщательно обследовал каждого пациента, а в необходимых случаях оперировал, умело и быстро. Было видно, что пациенты доверяют ему и что каждый, войдя в его кабинет, забывает о том, что долго томился в очереди, и чувствует, что является тем единственным человеком, заботами которого живет мистер Беннетт.
На мой взгляд, работа хирурга весьма привлекательна, и прежде всего – незамедлительной наглядностью результатов, чем не могут похвастаться другие врачи, и в особенности неврологи, в число которых вхожу и я. Стать самому хирургом мне было не суждено из-за моей природной безнадежной неповоротливости, и потому я не сумел пойти по стопам моей матери, замечательного хирурга. В детстве мне доводилось не только общаться с ее пациентами, но иногда и наблюдать за ее работой, что доставляло мне огромное удовольствие. Но, видно, интерес к работе хирурга не улетучился, и, находясь в кабинете Беннетта, я с большим удовольствием наблюдал за его работой, испытывая желание стать больше, чем зрителем.
В тот день последним пациентом мистера Беннетта оказался молодой человек, страдавший нейрофиброматозом, – заболеванием, характеризующимся развитием множественных опухолей типа фибром, способных разрастаться до огромных размеров, уродуя тело и принимая иногда злокачественный характер[93].
Как я выяснил позже, у этого пациента была редкая опухоль, ниспадавшая с груди, как передник, разросшаяся до таких огромных размеров, что ее при желании можно было накинуть на голову, и такая тяжелая, что при ходьбе тянула вперед. Беннетт удалил эту опухоль две недели назад, а при мне обследовал четыре другие: большую, свисавшую со спины, и три другие меньших размеров (под мышками и в паху). Наблюдая за Беннеттом, я опасался, что у него проявятся вокальные тики и он непроизвольно воскликнет: «Ужасно!», однако мои опасения мало чем подтвердились: лишь когда Беннетт обследовал опухоль, свисавшую со спины, он невнятно буркнул: «Ужа…», после чего прикусил язык. Как я выяснил позже, апокопа[94] не явилась сознательным действием Беннетта (когда я напомнил ему о тике, он недоуменно пожал плечами), и, поразмыслив, я пришел к выводу, что она явилась подсознательным проявлением такта и заботы о пациенте.
«Мужественный молодой человек, – сказал Беннетт, когда мы остались одни. – Дружелюбный, общительный. Многие на его месте заперли бы себя в четырех стенах». Я решил про себя, что эти слова можно отнести и к самому Беннетту. Больные с синдромом Туретта чаще всего малообщительны и, отгораживаясь от мира, запирают себя в четырех стенах. В отличие от них, Беннетт не отгородился от мира, жил полнокровной жизнью и даже избрал себе одну из самых трудных
Бытовало мнение, что именно нейрофиброматоз стал причиной уродства Джона Меррика, известного «человека-слона». По другому предположению, всему виной был синдром Протея. –
Апокопа – усечение последнего слога или звука в слове. –